Сторожка оказалась - одно название.

Никаких лаптей да берданок с полатями. Вполне современный домик зеленого, как и положено, цвета. Небось и телефон есть в наличии. Очень хорошо, удивительно удачно. Ну а если внутри никого не окажется, то это просто вообще будет подарок судьбы.

Справедливо опасаясь засады, Гладилин залег за бугром и долго следил за окнами. Никаких признаков жизни.

Тем временем оцепление, о чем он знать не мог, уже выстраивалось вовсю.

Что ж, можно рискнуть, решился он наконец.

Видок у него был, правда, еще тот, но ведь это лес, а не Большой театр. Здесь в чем только не ходят.

Он быстро приблизился к низким воротцам, держа в кармане ПМ со снятым предохранителем.

–  Эй, хозяева, есть кто дома?

Ни звука.

Значит, засады нет, иначе его уже бы скрутили, стараясь, чтобы рюкзак не пострадал. Ну ладно, все, как говорится, в руках Божьих.

Действуя смелее, Гладилин взошел на крыльцо, бросил мрачный взгляд на истертую табличку, надпись на которой толком было уже не прочитать. Какое-то «хозяйство». Гладилин постучал уже решительнее:

–  Открывайте, хозяева!

В домике что-то зашаркало.

Хозяин сторожки - явно преклонных лет - безумно долго возился с проржавевшим замком, потом отпер дверь и уставился на гостя ошалелым взглядом. Он явно был с похмелья.

–  Чего надо?
– спросил он хрипло.

Гладилин едва не спросил:

«Как насчет того, отец, чтобы нам с тобой развязать на пару маленькую биологическую войну?»

–  Ась?..

Прямо лубок какой-то, выморочное простонародье.

–  Водицы испить, - произнес Гладилин, подлаживаясь под идиотский этнический стиль. Он поднял ПМ, толкнул стволом деда в грудь.
– Люди в доме есть, борода?

Старик в ужасе попятился.

–  Да откуда? Людям тут больше делать нечего. Тут все разворовали давно… Сторож я, только и всего. Сторож.

–  Сторож?
– усмехнулся Гладилин, осторожно проходя в горницу - А чего ж ты тогда сторожишь, коли, по твоим словам, все разворовали? Хреновый ты страж, получается…

–  Да себя самого сторожу, - подобострастно задребезжал дедок.

–  Ну, тогда ты правильно время выбрал.

Сторож онемел; колени у него подогнулись, и он опустился на табурет.

–  Почему?
– пролепетал он.

–  Потому… Впрочем, ты и себя-то уберечь толком не умеешь. Открываешь дверь кому ни попадя. Нормальный сторож мне уже бы давно кишки выпустил.

«Нет, - размышлял про себя капитан, - оставлять контейнеры здесь тоже нельзя. Медвежий угол. Или, может?.. Нет!»

–  Телефон в доме есть?
– резко спросил Гладилин.

Дед радостно закивал:

–  Есть, есть - даже два! «Нокия» и «Филипс»…

В устах этого лешего хайтековские названия прозвучали дико. Гладилину почудилось, что он ослышался.

–  «Нокия» и «Филипс»?
– переспросил он недоверчиво.
– У тебя?! Где ты их взял, старый? Неужто разбираешься?

–  Взял!
– Дед, хоть и был порядком напуган, искренне обиделся.
– Награждали! Вот! За долгую службу… - Он полез за какой-то грамотой, покуда Гладилин переминался с ноги на ногу, постоянно прислушиваясь к звукам снаружи.

Сторож передал ему телефоны.

–  Заряжены?

–  А как же? Какое мне еще занятие? Только знай да заряжаю их. Мне-то и не звонит никто.

–  На что ж они тогда?

–  А это на случай чрезвычайного происшествия.

«Вот ты и дождался такого происшествия».

–  Откуда же ты электричество сосешь, умник?

–  Дык у меня генератор в подполе…

–  А лепишь мне, что все разворовали. Хитрован ты! Ну-ка, давай называй пин-код, - потребовал Гладилин не без язвительности.

К изумлению гостя, сторож не только знал, что такое пин-код, но помнил его наизусть и с готовностью продиктовал.

С ума сойти! Вот уже если прет, так прет. Только бы не сглазить редкостную удачу. Есть контакт, черт его дери! Этим звонком он, конечно, вообще выдаст себя с головой, но дело наверняка того стоит.

Есть покрытие! Уму непостижимо!

Старик преданно смотрел на него.

–  Спасибо, - довольно искренне произнес Гладилин.
– Что ж ты тут, в глухомани, без ружья даже?

–  Эх… - горько вздохнул сторож.
– Было ружьишко, да лихие люди прибрали. Кто такие, я и не знаю. Небось беглые.

–  Лихие люди ружьишко взяли, а могли ведь и жизнь, - кивнул Гладилин.

–  Ты бы, мил-человек, умылся да перекусил чего? Лица на тебе нет, - заискивающе произнес старик.

Да уж, это точно!