– Очень приятно, - сказал он вслух.
– Женщина-пилот? Внушает уважение. Много налетали?

– Достаточно, - девушка заправила за ухо непослушную прядку. В ушах у нее поблескивали маленькие серьги в форме золотых шариков.

Ожидая заказ, все трое молчали. Куолен сидел как изваяние, пронизывая взглядом зал. Девушка подперла кулачком подбородок и о чем-то задумалась. Трейверс изо всех сил старался побороть волнение и не ерзать как ерш на сковородке. Откровенно говоря, ему было не по себе, когда напротив сидел сам Серебристый Волк. И не верилось, что его план начинает осуществляться. Завладеть грузом одного из самолетов денверского филиала Казначейства он задумал давно и даже мысленно уже построил виллу где-нибудь в райском уголке Земли и обкатал белый лимузин, который подобает иметь владельцу такого состояния... Но до сих пор это были только мечты, он еще мог отказаться от них и продолжать работать в службе безопасности, как работал в предыдущие 20 лет. Но он начал искать исполнителя, его вывели на Серебристого Волка, о котором говорили с восхищением и трепетом, и вот сам Волк сидит за столиком. А девушка, скорее всего, не кто иная, как Железная орлица, которая работает с Куоленом всего год, но имя себе уже заслужила. О ней говорили как о классном бойце и девушке с крутым нравом. И повернуть назад сейчас он уже не может. Если он попытается сказать, что раздумал или шутил, то из этого зала уже не выйдет. Несомненно, Куолен и девушка отреагируют молниеносно, использовав вместо оружия любой попавшийся под руку предмет или даже голыми руками справятся. Он даже понять ничего не успеет. Его полицейская выучка и 20 лет в казначейской охране пшик против их выучки. А потом они спокойно выпьют свой кофе, оставят чаевые и уйдут. А его примут за пьяного или разморенного жарой, и, когда сообразят, что к чему, никто уже не вспомнит, кто сидел с ним за столиком, а эта парочка уже будет далеко... От разыгравшегося воображения у Ричарда засосало под ложечкой.

– Ваш кофе, - официантка поставила перед ними три чашки и вазочку с крекерами в подарок от заведения. Когда она отошла, Куолен помешал ложечкой свой доппио, с аппетитом сжевал пару крекеров и улыбнулся:

– Ну что ж, перейдем сразу к делу...

Они расстались через пятьдесят минут. Возвращаясь в отель, Трейверс чувствовал волнение, смятение и страх. Его план начал осуществляться, и пути назад нет. Он понимал, что замышляет тяжкое преступление, и пытался справиться с сомнениями, припоминая все обиды на свое руководство: "Двадцать лет я мотаюсь по стране, сопровождая эти чертовы сейфы, и что получил? Даже семья, и та развалилась. Пока я развозил ценные грузы по Америке, жена наставила мне рога с каким-то прощелыгой и слиняла к нему. Я своих детей теперь вижу только по воскресеньям, и в любом рейсе меня может пристрелить свихнувшийся грабитель в аэропорту, или урод вроде Куолена. Имею же я право на компенсацию за потерянные двадцать лет?"

Убедив себя в этом, детектив вернулся в отель уже спокойным и уверенным в себе. С аппетитом уплетая ужин в ресторане, Ричард перебирал в уме пилотов денверского Казначейства, соображая, кто из них подойдет для его "бенефиса". Кажется, есть пара кандидатур. Нужно присмотреться к ним и определить, кого взять в долю.

*

Куолен и Кристель успели вернуться к дверям "Шанель" как раз вовремя; Натали с корзиночкой, пышно украшенной бантами и лентами, как раз выходила из магазина.

– Я, кажется, немножко задержалась, - улыбнулась женщина, увидев дочь и ее приятеля, сидящих на скамейке.

– Да нет, мама, но через пять минут мы уже точно позвонили бы в ФБР, - ответила Кристель.
– Полтора часа у "Шанель" для тебя не потолок.

– Как полтора часа?
– изумилась Натали.
– Неужели я заставила вас так долго ждать?

– Ничего страшного, мэм, - обаятельно улыбнулся ей Эрик, вставая, чтобы забрать у женщины корзинку и отнести в машину.

Садясь за руль, Кристель обернулась к матери:

– Ты что-то оставила другим покупателям, мама? Или, судя по размерам корзинки, скупила всю косметику?

– Ну, парочку помад неподходящего цвета оставила, - отшутилась Натали.
– Кстати, не помню, говорила ли я тебе, что послезавтра в восемь часов утра приедут парикмахер и косметолог.

– Знаю, - девушка стронула машину с места и свободной рукой надела темные очки, - ты говорила, что пригласила мастеров из "Живанши Косметикс".

– Так что не заставляй их ждать, "Живанши" завален заказами, а нас они записали вне очереди, - сказала Натали, закончив рассматривать покупки в корзинке "Шанель".

– Что?
– Кристель крутанула руль не в ту сторону так, что машина чуть не снесла газетный лоток.
– Разве они не к тебе приедут?

– И ко мне тоже. Разве я тебе этого не говорила в "Старбакс"?

Кристель страдальчески закатила глаза:

– Припоминаю... Мама, зачем это нужно, разве я не смогу причесаться и подкраситься самостоятельно?

Куолен от души веселился, наблюдая за выражением лица подруги.

– Не сомневаюсь, что можешь, - мать была непреклонна.
– Но послезавтра особый случай, и я хочу, чтобы моя дочь выглядела настоящей королевой.

– Королевой послезавтра будешь ты, - возразила девушка.

– Ну тогда принцессой... Простите, Эрик, мы вас, наверное, утомили своим марафоном по магазинам? Мужчины не очень любят ходить за покупками...

– Ничего, на некоторых заданиях бывало и похуже, - добродушно ответил Куолен.

– Неужели еще хуже?
– поддела его Кристель.

– Теперь я знаю, кто станет вашей преемницей, миссис Бритва, - Эрик погладил Кристель по плечу.
– Кристи так похожа на вас.

– Неужели такая же кошмарная?
– подхватила шутку Натали.
– Спасибо, что выдержали этот день. А моего мужа палкой не загонишь в магазин...

– Не понимаю, мама, зачем вообще нужно брать мужчин в бутики, покупая платье или туфли, - удивилась Кристель, выводя машину на дорогу, ведущую к их дому.