Шрифт:
Все одобрительно загудели, обещая быть внимательнее. Позволять устраивать пакости на их территории никто не собирался.
— Особенное внимание прошу уделить председателю комиссии, — добавил ректор, дождавшись пока все выговорятся. — Геката не маг, и её пути нам недоступны, а силы имеют другое происхождение. Но нам могут оказаться полезны любые сведения. Не может же она всё время ходить божественными путями. Где-то да проявится.
Теперь по артефакту. Профессор Ватокатэль, я понимаю, что уже поздний вечер…
— Разумеется мы продолжим исследования, — ответил эльф не дожидаясь просьбы. И, надеюсь, мастер Питобред присоединится.
Ватокатэль глянул на гнома, тот степенно кивнул. Остальная команда подобралась быстро и, прихватив сейф с опасным подарком, удалилась в лабораторию.
Ценные указания были розданы и ректор уже собрался уходить, когда к нему подошёл Петрович.
— Шеф, тут ещё одна проблемка есть. Извини, девонька, — виновато глянул он на Гмерреду. — Дело-то уж больно серьёзное.
Троллеэльфийка моментально сориентировалась, о чём пойдёт речь. Гмерреда насупилась и обожгла домового многообещающим взглядом, но тут же, вздохнув, согласилась с его доводами. Дело действительно было намного серьёзнее, чем казалось сразу после Дня Посвящения. И её обида на ректора не стоила того, чтобы утаивать важную информацию.
— Только не здесь! — предостерегла девушка. — Шеф, это и впрямь важно. И не для всех.
Варрик с молчаливым интересом приподнял бровь, незаметно, вроде как небрежно огляделся, убедился, что никто из расходящихся коллег тихого разговора не слышал и спросил:
— В кабинет?
— Подойдёт, — кивнула Гмерреда. — Но не все кучей, а по одному.
Бровь ректора взлетела ещё выше.
— Даже так? Что ж. Через четверть часа соберёмся у меня.
10. Раз пошли на дело…
18 на хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника. Вечер
Мальчишек на дело решили не брать. То есть, ничего на самом деле не решали, но как-то так получилось, что Аннель с Люсиндой пошли вдвоём. Парни непременно начали бы шуметь, суетиться, выпендриваться…
А кому оно надо? Тут следовало незаметненько.
По дороге не болтали. Аннель о чём-то сосредоточенно размышляла, а Люсинда…
Люсинда немного смущалась, не решаясь заговорить первой. Ворвалась-то она к Аннель не задумываясь, просто чтобы поделиться и была даже ошарашена энтузиазмом вампирочки, немедленно решившей во всём разобраться. Друзей в Магадемии у неприметной кикиморы было немного. Да что уж там, совсем не было. Может, будь она побойчее…
Но Люсинда вполне сознательно старалась слиться со стенами, а кто ж со стенами разговаривает? И только после лесного приключения кикимора не смогла себя заставить привычно отойти в сторонку. Ведь Аннель с Иваном приняли её в компанию, как нечто само собой разумеющееся. Словно иначе и быть не могло. А Люсинда до сих пор не могла прийти в себя от восторга и изумления.
Девизом болотных жителей было «Не высовываться». Не вылезать на публику, не раскрывать секретов, сливаться с местностью…
Отчего так сложилось, никому не ведомо, но болотники упорно и последовательно цеплялись за старинные обычаи, избегая допускать в свои дела чужаков. Редко-редко кто-то из разумных иных рас получал возможность узнать кикимор получше.
Другие кикиморята хотя бы дома делали, что захочется, Люсинде же и в этом не повезло. Строгая бабушка, у которой она прожила почти всю жизнь, придерживалась мнения, что детям воли давать нельзя ни в коем случае.
Не высовываться, не лезть к старшим, не мешать…
Смотреть, слушать, запоминать…
Лучше всего Люсинда умела притворяться невидимкой.
Когда бабушка бывала в благодушном настроении, она объясняла Люсинде, искренне не понимавшей, почему никто из кикимор не добивается чего-то большого и значимого, что болотники самые благоразумные существа в мире.
«Мы знаем всё и обо всех», — говаривала старушка, качаясь в кресле и постукивая коклюшками. — «Можем попасть куда угодно. Думаешь, уборщица или горничная — это низшая ступень существования? Нет такого секрета, который можно утаить от прислуги! И при этом мы всегда ни при чём».
Кружевное полотнище разрасталось, менялось. Узор становился всё сложнее…
«Те, кто бездумно лезет на вершину — самодовольные дураки. Чем неприметнее существо, тем больше у него знаний, а значит шансов на длинную и счастливую жизнь».
Чего-чего, а знаний у бабушки хватало. Не проходило и дня, чтобы скромный домик Лаванды Шшурс не навещал кто-нибудь из болотников. Кто-то отсутствовал на обширных пустошах Мокрого Царства год, кто-то пять, а кто-то все двадцать. И каждый, по возвращении, заходил к безобидной кружевнице, выпивал чашечку чая со сладкими булочками и делился новостями. Люсинде иногда дозволялось присутствовать на этих посиделках. Ну как дозволялось…