До сего момента мой план был очень прост: спуститься по паутинке во внутренний дворик, добежать до стены противоположного крыла и, взобравшись по веревке на балкон, оказаться в приятной близости от ключа. Теперь же проклятый стражник все мои труды мог свести на нет, он смотрел прямо в мою сторону, и, спустись я по веревке, вне всякого сомнения, даже несмотря на ночь, охранник меня заметит. Возвращаться же назад и бегать по коридорам дело неблагодарное и опасное, в любой момент могут застукать.

Оставалось одно — ждать. Длины паутинки все равно бы не хватило, чтобы достать до противоположной стены. Всадить в курильщика болт? В принципе можно, но я не был уверен, что в такой темноте смогу попасть ему точно в шею. Промахнусь — так он чего доброго будет орать, как боров под ножом мясника, весь дом перебудит. Я уселся прямо на пол и сквозь занавески принялся наблюдать, как вспыхивает во время затяжек огонек в трубке. Сагот, вот уж никогда не думал, что выкурить трубку — такое долгое дело. Наконец стражник встал, выбил трубку о ствол дерева, взвалил махину-арбалет на плечо и потопал к выходу из дворика. Я вздохнул с облегчением, но, как оказалось, радовался рано. Страж, не дойдя до двери, резко развернулся, пошел вдоль стены, опять развернулся… Патрулирует, собака! Не люблю я излишне усердных стражей — от них одна головная боль. Этот парень был из их числа.

Скрипеть зубами не имело смысла — так зубов не напасешься. Я вновь сел на пол и принялся считать шаги охранника. Шесть… Десять… Пятнадцать… Пять… Одиннадцать… Двадцать два…

Времени у меня мало, всего ничего, но рискнуть стоило. Я дождался, когда страж повернется ко мне спиной, и выскочил на балкон.

Паутинка прилипла, и я, перекинув себя через перила, спрыгнул с балкона, держась обеими руками за веревку.

Восемь…

Пожалуй, это был мой самый быстрый спуск по веревке. Не будь у меня на руках перчаток, содрал бы не только кожу, но и мясо. Но даже перчатки не могли спасти меня — ладони как будто обожгло огнем.

Десять…

Я потянул веревку на себя, и она, отлипнув от балкона, упала и тут же свернулась в моток.

Тринадцать…

Я прыгнул вперед. Там, под стволом хлипкой и чахлой дикой яблони, мрак был особенно густым.

Пятнадцать…

Стражник развернулся и пошел в мою сторону. Иди родной, иди. Ты не заметишь меня до тех пор, пока не наступишь. Охранник вновь отвернулся, и я, короткими перебежками, из тени в тень начал подбираться к нему. Наконец я оказался за спиной безостановочно шагающего как механическая игрушка стражника и приложил его рукоятью ножа по затылку. Парень изумленно хрюкнул и стал заваливаться на спину. Я подхватил его и усадил на траву, прислонив спиной к стволу дерева. Арбалет его я на всякий случай разрядил и бросил болт в фонтан, затем немного подумал и отправил туда же сумку с еще девятью болтами. Арбалет я положил парню на колени и, отойдя, оценил проведенную работу. Сойдет, издали он был вполне похож на уснувшего. Очень рассчитываю, что охранник «проспит» до утра.

Залезть с помощью паутинки на нужный балкон было делом одной минуты. Дверь здесь была приоткрыта, и небольшой сквознячок играл с белыми воздушными занавесками. Я сделал шаг в комнату, пригнулся и стал ждать, когда глаза привыкнут к темноте.

В комнате кто-то был, это несомненно, иначе отчего я слышу чье-то умиротворенное сопение? Постепенно из мрака выступила кровать у дальней стены. Чтобы выйти из комнаты, мне придется пройти мимо кровати. Я почти дошел до двери, когда под ногами скрипнула половица. Я остановился, сморщившись, как от зубной боли. Человек повернулся на другой бок и вновь засопел. Еще один шаг, и вновь скрип половицы.

На кровати нерешительно тявкнули. От неожиданности я едва не подпрыгнул. Собака? Как бы отвечая мне, тявканье повторилось.

— Что такое, Тоббиандр? — раздался сонный голос. Графиня Рантер! Вот в чью спальню меня угораздило ввалиться!

— Р-р-рав? Рав!

— Что там? Крысы?

Графиня привстала, слепо вглядываясь во мрак, но с кровати слезть не решилась. На мое счастье, ее проклятая псина тоже не отличалась храбростью и не спешила вонзить в меня зубы.

— Это все мерзкий граф, мой масенький! Говорила я ему, что крыс боюсь, а его люди поселили нас в такую комнату. Тут даже пол скрипит, чего уж говорить о крысах!

— Р-р-рав! — подтвердил Тоббиандр.

— Давай спать, мой хороший. Премерзкие крысы до нас не доберутся!

Тоббиандр для собственного успокоения еще раз тявкнул и затих. Мне пришлось отстоять все ноги, прежде чем я дождался сопения графини.

Постаравшись как можно тише покинуть комнату, я вышел в коридор, являющийся точной копией того, по которому совсем недавно проходил мой путь. Тот же ковер, то же освещение и та же пустота.

Я двинулся вперед, останавливаясь через каждые два метра и вслушиваясь в тишину. Дверь справа от меня была приоткрыта.

— А кто она?

— Помолчи. Некоторые вопросы могут довести до могилы.

Бледный!

— Я всего лишь спросил…

— А я всего лишь дал совет — поменьше болтай языком. Ты же знаешь, граф любит укорачивать слишком длинные языки. Да и не знаю я, кто она. Мне сказали встретить, я и встретил, остальное меня не касается.

— Ладно, ладно, Ролио. Забыли! Плеснуть винца?

— Нет. И прекрати курить эту дрянь, голова раскалывается!

— Да что ты заводишься-то? — Голос у человека был обиженный.