– Отличный напиток, – он слабо улыбнулся.

– Специальный рецепт, – Фриц кивнул. – Сутки бодрости гарантированы.

– А-а, так это не коньяк? – разочарованно протянул Альфред.

– Он самый, но с лишенной вкуса добавкой от военных фармакологов, – Найдер коротко рассмеялся. – «Новопервитин-лонг». Согласитесь, букет сохранен.

– Да уж, – настроение немного упало, но ровно настолько, чтобы избавиться от ненужной эйфории. – В следующий раз оставьте комментарии при себе, Фриц, подарите мне хоть кусочек иллюзии.

– Иллюзии на войне вредны, – Найдер смерил Альфреда снисходительным взглядом, как закоренелый циник безнадежного романтика. – Сейчас время суровых людей, Альфред. Суровых и практичных.

– Учту и это, – теперь Краузе воспринимал окружающий мир несколько легче. – Но в ваших словах кроется противоречие, Фриц. Вернее, они сами и противоречат действительности.

– В чем это выражается?

– Вы просите меня побеседовать с Катриной именно потому, что я не столь суров и практичен, как вы. Значит, на войне нужны и такие, как я?

Лифт остановился и открыл двери.

– Да, нужны, – не колеблясь, согласился Найдер, и жестом предложил Альфреду идти первым. – Но в небольших количествах и ненадолго.

Прямо на пороге лазарета офицеры столкнулись с утомленным врачом. Крайняя степень усталости доктора определялась не по его виду, а по отсутствию обычной реакции на появление черных мундиров. Вряд ли врача сбила с толку новая форма Краузе, просто он был вымотан настолько, что перестал бояться ГСП.

– В ординаторской, – врач махнул обеими руками «больше никаких комментариев, много работы!».

Офицеры протиснулись по коридору, забитому солдатами в полевой форме, к двери во врачебный кабинет, но были вынуждены притормозить в ожидании, когда освободится проход. Перед дверью стояла каталка, к которой был крепко привязан парень с забинтованной головой. Над ним склонилась медсестра. Насколько Краузе разбирался в медицине, она ставила юноше катетер в подключичную вену. Раненый был равнодушен к неприятной процедуре, он лежал бревном, уставившись стеклянным взглядом в потолок. Зачем его привязали в таком состоянии – непонятно. Наверное, так полагалось. Порядок во всем – это Эйзен.

– Что с ним, фройляйн? – спросил Краузе, скользнув взглядом по голографической марке на плече у парня. – Лейтенант Пфайлер, десантная группа «ХТ-13 бис», личный номер…

– Группы с кодом «ХТ» работают на главном направлении, – подсказал Фриц.

– Так что с ним? – снова поинтересовался Альфред у медсестры.

– Что и со всеми, – не оборачиваясь, проронила та. – Только сильнее, ведь он вернулся с Земли. Говорят, там настоящий ад.

– Рипост, – сказал Найдер.

– Что? – не понял Краузе.

– Nahstoss, удар вслед, – пояснил Фриц. – Спортивный термин. У нас уже вошло в лексикон.

– До нас еще не дошло, – Краузе чуть наклонился и заглянул контуженому десантнику в глаза. Там было пусто и мутно, будто у человека в нокдауне; ни одного проблеска мысли. – Побочный эффект перехода?

– Только резкого перемещения обратно. Наверное, этот парень вляпался в серьезное дерьмо, и программа решила «выдернуть» его максимально быстро.

– Странно, – Краузе пожал плечами. – В чем тут фокус? Ведь гиперпрыжок сам по себе не очень-то медленная процедура, но «туда» все проходят нормально, да и возвращаются в большинстве без проблем. Какая разница, вляпался ты или нет?

– Спросите у нашего друга Неймана, – Фриц развел руками, – он великий теоретик, ему виднее. Но факты не оспоришь и без теоретических выкладок. Половина из тех, кого подстрелили или взорвали на планетах, возвращаются внешне невредимыми, но контуженными. А некоторые с обширными кровоизлияниями в мозг. И это в лучшем случае.

– А в худшем?

– Только вам, Альфред, – Найдер снова понизил голос. – В «холодных» отсеках на грузовом причале Третьего Литейного полно трупов. Разве контрразведке не сообщили?

– Нас интересуют живые, – Краузе помог медсестре вывести каталку на середину коридора и вернулся к двери. – Полный причал трупов за три дня боевых действий? И это все? А где же результаты?

– Это вы спросите у ваших, – Фриц мстительно улыбнулся. – На планетах воюет армия, а не ГСП. Возможно, надо было лучше тренироваться?

Альфред не ответил. Он толкнул дверь и вошел в ординаторскую.

– Здравствуйте, фройляйн Вильгельм!

Катрина сидела на кушетке, одетая в скромную пижаму, с собранными в хвост волосами, и равнодушно листала какой-то журнал. Увидев гостей, она невольно поправила непослушную прядь и распахнула глубокий, синий, словно планетарное небо, взгляд. Краузе почувствовал, как сбилось с ритма, а затем отчаянно заколотилось сердце. Даже будучи спящей красавицей, Катрина вызывала в душе у инспектора целую гамму чувств, а теперь… Альфред буквально оторопел, постепенно растворяясь в глубине ее глаз.