человека?

Быть может, самым поразительным в данной ситуации является тот факт, что

предлагаемая мистиками схема (именно схема, а не ее всевозможные детализации!) ни в

чем не противоречат основным достижениям современной науки. Она предполагает

Начало (но не всего Универсума, а только нашей вселенной), кладет в основу развития

принцип эволюции и прогресса во времени (т.е. принцип раскрытия внутренних

возможностей и восхождения от простого к более сложному), объясняет причину

иерархичности и неравенства монад и, что особенно важно, конечность их множества, не

превышающего изначально заданное. Последнее снимает каверзный вопрос о

“длительности творения” или “самозарождении душ”, который старательно обходит

иудео-христианство, и открывает простор для гипотез о “кармических” силах,

действующих в мире духовных сущностей, строящих таким образом иерархию духовного

мира.

Такая точка зрения объясняет как бессмертие духовного “я” человека и

проявляющуюся в исключительных случаях память о предшествующих инкарнациях

(которую теперь, вроде бы, удается стимулировать искусственным путем), так и наличие

существующей объективно, вне человеческого сознания и условий быта “цели жизни”

(миссии) каждой личности, позволяющей оценивать саму эту жизнь в категориях,

лежащих за пределами собственно человеческой деятельности и не имеющих ничего

16

общего с теми или иными моральными системами, религиозными конфессиями или

экстатическими откровениями.

Другими словами, “добро” и “зло” субъективных и социальных категорий в

мистической практике впервые, пожалуй, приобретают значение категорий

вневременных, абсолютных, находя подтверждение в учениях великих религий. Мне

кажется, что последнее не требует доказательств, но вот они.

Если человечество (а так получается) в целом призвано выполнить (вместе с

обитателями множества других миров) определенную миссию космического порядка, то

единственным “добром” в таком случае является его внутреннее единение, сплоченность,

та заповедь любви и мира по отношению ко всему сущему на Земле, в чем сходятся все

великие религии. “Добром” оказывается все, что соединяет людей, что позволяет каждому

человеку работать с наибольшей отдачей и устремленностью - любовь близких, дружба и

помощь окружающих, мир и согласие на Земле. Наоборот, абсолютным “злом”

оказывается все противоположное только что сказанному, что разъединяет людей,

препятствует душевной гармонии человека, мешает его творчеству и созидательному

труду, разрушает общекультурные ценности, созданные трудом предшествующих

поколений…

Добром оказывается и само Учение, вливающее в человека уверенность, что он живет

не впустую, что его стремления к звездам, к сотворчеству, к преобразованию мира

обеспечивают находящейся в нем духовной монаде необходимый рост, и в своем

последующем воплощении он будет пользоваться тем, что накопил за эту свою жизнь -

может быть, не отдавая себе полного в том отчета, но пожиная плоды сегодняшних трудов

и подаренных окружающим чувств, которые возвратятся к нему сторицей раскрытых сил.

Является ли сказанное определенным итогом развития человеческого сознания? Мне

представляется - да. Я попытался ответить на вопрос, почему в наше время, характерное

столь блестящими прорывами человеческого познания в самых различных областях

науки, вместе с естественным упадком религиозности, когда церковь оказывается скорее

одним из элементов традиционной культуры, чем духовного сознания, мы наблюдаем

такой безусловный интерес к мистицизму, как к определенной структуре мировоззрения.

После приведенных рассуждений я попробую свой ответ сформулировать следующим

образом: так произошло потому, что именно мистицизм, связав достижения позитивной

науки с иррациональным мистическим опытом человечества, сумел дать

непротиворечивое представление о самом человеке, чего до него не могли