Шрифт:
К тому времени конфликт мы исчерпали. Состоялось партийное собрание заводоуправления. Секретарь парткома в своем выступлении признал необоснованность обвинений в мой адрес. Его поддержали коммунисты. Мне были принесены извинения. У меня будто гора с плеч свалилась…
Может, и не стоило вспоминать об этом, не стоило тревожить давно зажившую душевную рану. Но не хочу, как говорится, выкидывать слов из песни, сглаживать углы… Все было в жизни, к сожалению, далеко не так просто. Сталкивались суждения, позиции, мнения. И хорошо, если находилось мужество признать свою неправоту.
Вот такие «обратные» стороны имеют те самые ордена и медали, которыми я был награжден за первые десять лет своей работы на ижевском заводе…
Единый пулемет 1958–1962 гг.
В конце 1958 года, за несколько месяцев до принятия на вооружение армии автомата АКМ и ручного пулемета РПК, в самое напряженное для нашей группы время нас в срочном порядке привлекли к новым работам по созданию единого пулемета.
Несколько лет тому назад военными были разработаны тактико-технические требования на создание унифицированного (единого) пулемета под винтовочный 7,62 мм патрон, которому предстояло заменить все пулеметы, находящиеся на вооружении армии в различных родах войск. В конструкторских коллективах оружейных заводов начались работы над созданием единого пулемета.
Задача была непростая: единый пулемет должен совмещать в себе все основные качества ручного, станкового, танкового и бронетранспортерного пулеметов. Требовалось спроектировать и создать такой унифицированный образец, в котором могли бы сочетаться высокие маневренные свойства ручного и мощность огня станкового пулемета, простота в эксплуатации, надежность и безотказность в работе.
Идея создания такого пулемета принадлежала В. Г. Федорову. Еще в начале 1920-х годов наш выдающийся оружейник предложил различные варианты пехотного пулемета. Оружие в зависимости от установки – либо на сошки, либо на легкий полевой станок – могло использоваться в качестве ручного или станкового пулемета. И разрабатывал Федоров этот образец на базе автомата своей конструкции образца 1916 года. Опережая события, скажу, что почти через сорок лет мне довелось воплотить его идею в жизнь, только на базе автомата собственной конструкции образца 1947 года…
В то время, как многие оружейные КБ участвовали в конкурсе на создание этого нового оружия, наш небольшой конструкторский коллектив занимался отработкой унифицированного комплекса под промежуточный патрон. Конечно, мы были в курсе и всех новых работ. Знали, что многое сделано в этом направлении на Тульском оружейном заводе, что по итогам конкурсной борьбы уже определился образец-лидер тульских конструкторов Г. И. Никитина и Ю. М. Соколова и что промышленность уже приступила к изготовлению большой партии их пулемета.
Вот как вспоминал об этом конструктор Г. И. Никитин в письме автору книги «Советское стрелковое оружие» Д. Н. Болотину: «В 1953–1958 годах мною совместно с Ю. М. Соколовым проводилась работа по созданию единого пулемета. Были спроектированы, изготовлены и испытаны несколько образцов. В результате этих работ и испытаний был решен ряд спорных вопросов о том, каким должен быть будущий образец. Были решены вопросы о прикладе, стволе, магазинных коробках, о станке, спусковом механизме. В 1958 году единый пулемет нашей конструкции проходил войсковые испытания. Он получил положительную оценку, после чего была изготовлена большая серия таких пулеметов».
В этот конкурс по созданию единого, унифицированного пулемета под винтовочный патрон я включился неожиданно для себя в 1958 году. В тот момент и соревнования-то, как такового, уже не было. Единый пулемет Никитина-Соколова проходил войсковые испытания. Тульские конструкторы, работавшие над ним пять лет, создали оригинальную систему, совершенно новую по сравнению с ранее принятыми образцами конструкции Горюнова: СГ-43 и СГМ.
Мы же последние пять лет у себя на заводе занимались разработкой автомата АКМ, ручного пулемета РПК и созданием унифицированных образцов на их базе. Хлопот нашей небольшой группе хватало. Я и не помышлял о переключении на решение каких-то других опытно-конструкторских тем, пока мы не доведем до конца свою работу. К тому же мне было известно, что Никитин и Соколов сделали действительно очень хороший образец.
Но однажды вечером, когда я уже собирался уходить домой, в моем кабинете раздался междугородный звонок. Взяв трубку, я услышал знакомый, чуть протяжный голос инженер-полковника В. С. Дейкина из Главного артиллерийского управления.
Коротко обменялись приветствиями, и Владимир Сергеевич тут же перешел к деловой части разговора:
– Звоню тебе по поручению заместителя начальника ГАУ генерала Смирнова, – официально произнес Дейкин.
Я насторожился. Первая мысль: что-то затормозилось с моими новыми образцами, которые должны были принимать на вооружение армии.
– Не беспокойся, речь не идет об автомате и ручном пулемете. Тут все в порядке, – словно угадав мои мысли, успокоил Владимир Сергеевич. – У нас есть к тебе предложение или даже настоятельная просьба – словом, как хочешь, так и понимай – срочно включиться в одну работу.
– А с чем она связана?
– С разработкой единого пулемета под винтовочный патрон.
– Да вы что? – вырвалось у меня, когда услышал эти слова Дейкина. – И кому это нужно, если Никитин со своей конструкцией уже прошел войсковые испытания?