– Виски? – спросил Бублански.

– У меня в машине была бутылка, которую я хотел подарить дяде, но я дал ее девушке, чтобы она продезинфицировала рану и немного выпила. Выпила она, к слову, прилично.

– А как вам показалось ее обращение с мальчиком в целом? – спросила Соня Мудиг.

– Честно говоря, даже не знаю, что ответить. Гением общительности ее точно не назовешь. Со мной она обращалась, как с паршивым слугой и ни черта не понимала в том, как обходиться с детьми, но тем не менее…

– Да?

– Думаю, она человек хороший. В качестве няни я бы ее не нанял, если вы понимаете, что я имею в виду. Но она нормальная.

– Значит, вы считаете, что ребенок в надежных руках?

– Я бы сказал, что девушка наверняка может быть страшно опасной или буйной. Но ради этого малыша… Августа, кажется?

– Точно.

– Ради Августа она, если потребуется, жизни не пожалеет. Так я понял.

– Как вы расстались?

– Она попросила меня отвезти их на площадь Мосебакке.

– Она там живет?

– Не знаю. Она мне вообще ничего не объясняла. Просто велела ехать туда, и мне подумалось, что у нее где-то там есть собственная машина. Никаких лишних слов она не произносила. Но попросила меня записать мои данные. Сказала, что хочет компенсировать мне повреждения машины плюс заплатить еще немного.

– Она казалась состоятельной?

– Ну… если бы я судил только по ее внешнему виду, то сказал бы, что она живет в какой-нибудь дыре. Но ее манера себя вести… не знаю. Меня не удивило бы, если она на самом деле крутая. Казалось, она привыкла поступать, как ей угодно.

– Что же произошло?

– Она велела мальчику выходить.

– И он вышел?

– Он был в полной отключке. Только раскачивался всем телом взад и вперед и не двигался с места. Но когда она более строгим голосом сказала, что это жизненно важно или нечто подобное, он вылез наружу с совершенно неподвижными руками, будто шел во сне.

– Вы видели, куда они пошли?

– Только что они пошли налево, в сторону Шлюза. Но девушка…

– Да?

– Явно чувствовала себя слишком паршиво. Она шагнула в сторону и, казалось, могла в любой момент потерять сознание.

– Звучит нехорошо… А мальчик?

– Наверное, тоже чувствовал себя неважно. Взгляд у него был совсем потухший, и на протяжении всей поездки я волновался, что с ним случится какой-нибудь припадок. Но, выйдя из машины, он, похоже, адаптировался к ситуации. Во всяком случае, он несколько раз спросил: «куда?», «куда?».

Соня Мудиг и Бублански переглянулись.

– Вы уверены? – спросила Соня.

– С чего бы мне не быть уверенным?

– Я имею в виду, что вы могли подумать, будто слышали, как он это сказал, потому что он, например, вопросительно смотрел…

– Почему это?

– Потому что мать Августа Бальдера говорит, что мальчик вообще не разговаривает, – продолжила Соня Мудиг.

– Вы шутите?

– Нет, и очень странно, если он при таких обстоятельствах действительно произнес первые в жизни слова.

– Я слышал то, что слышал.

– Ладно, а что ответила ему женщина?

– Думаю, «туда», «вперед». Что-то в этом роде. Потом она чуть не рухнула, как я сказал. Кроме того, она велела мне уезжать.

– И вы уехали?

– Просто рванул с места. Помчался, как дьявол.

– Но потом вы поняли, кого везли?

– Я уже раньше сообразил, что парень приходится сыном тому гению, я читал о нем в Интернете. Но девушка… она казалась мне лишь смутно знакомой, вызывала какие-то ассоциации. Под конец я не мог больше вести машину. Меня всего трясло, и я остановился на Рингвэген, забежал в гостиницу «Кларион», чтобы выпить пива и попытаться немного успокоиться, – и тут меня осенило. Эту девушку несколько лет назад разыскивали за убийство, но потом полностью оправдали, зато выяснилось, что в детстве она подвергалась всякому жестокому обращению в психушке. Я довольно хорошо это запомнил, поскольку у меня был приятель, у которого отца в свое время истязали в Сирии, и из-за того, что отец не справлялся с воспоминаниями, его как раз тогда подвергали приблизительно тому же – регулярному электрошоку и прочей мерзости. Казалось, будто его решили теперь истязать здесь.

– Вы в этом уверены?

– Что его истязали?…

– Нет, что это она, Лисбет Саландер?

– Я посмотрел в телефоне по Интернету на все фотографии – и совершенно уверен. Остальное тоже сходится, знаете…

Якоб засомневался, словно смущаясь.

– Она разделась до пояса, потому что футболка требовалась ей для повязки, и когда она немного повернулась, чтобы перевязать плечо, я увидел у нее на спине, до самых лопаток, здоровенную татуировку дракона. Эта татуировка упоминалась в одной из старых газетных статей.