настолько молодой человек умерает, но смерть от этой болезни, в любом возрасте, смерть, которую

мы можем предотвратить – это трагедия слишком больших размеров. Пожалуйста, давайте объединимся для того, чтобы вместе вычеркнуть рак груди из списка убийц. Спасибо.

Под аплодисменты и одобряющий шепот аудитории, президент Института подошел к ней с протянутой рукой и признательно улыбаясь. Блэр повернулась к нему, одарив его своей грациозной улыбкой.

Она ощущала пульсацию в голове, а в горле у нее пересохло, но ей нужно было продержаться на высоком уровне перед публикой еще несколько минут.

– Спасибо, мисс Пауэлл, – сказал он и горячо пожал ее руку, – Мы чтим ваше присутствие здесь сегодня и ценим вашу поддержку.

Кэм в пол уха слушала трогательную заключительную речь. Большая часть ее мозга продумывала детали стратегии выхода. Блэр была крайне недовольна, что им пришлось воспользоваться запасным входом, чтобы попасть в больницу. Кэм знала свою возлюбленную слишком хорошо, и понимала,

что она не согласиться выйти тем же путем.

Когда зрители начали расходиться, некоторые из них устремились к сцене, чтобы перемолвиться словом с Блэр, Кэм встала еще ближе, на расстоянии всего нескольких футов. Старк зеркально повторяла ее движения. Только тот, кто смотрел бы очень внимательно, смог бы уловить их действия. Блэр говорила с членами персонала и потенциальными спонсорами более двадцати минут,

ее улыбка не дрогнула, оставаясь теплой и приветливой.

Кэм видела ее при исполнении множества государственных функций, и знала, что у нее есть огромный опыт, по части социальных и политических аспектов, необходимый для взаимодействия со всеми лидерами государств и городскими жителями. Несмотря на нежелание Блэр участвовать в политике Белого Дома и представлять администрацию своего отца, она была не просто хороша, но и преуспевала в этом. Кэм также знала, как эти функции сказываются на Блэр, особенно когда ей приходится говорить о чем-то личном, вроде болезни и смерти матери.

В 17:30, Кэмерон наклонилась поближе к ней и шепнула: – Пора, мисс Пауэлл.

Не поворачиваясь к Кэм, Блэр кивнула, приветливо улыбаясь очередному лицу. Пять минут спустя,

она поблагодарила президента Института и направилась к выходу.

– Было бы проще выйти через запасной выход. – Посоветовала Кэм, когда они начали движение.

– Блэр смотрела прямо перед собой, с неизменной улыбкой. – Конечно. Но я выйду через главную дверь.

Кэм вздохнула. За то время, пока они находились в здании, она успела урегулировать проблему слишком большой толпы, перед больницей и расставить команду нужным образом. Вероятно,

некоторые из нетерпеливых репортеров разъехались по другим делам, таким образом облегчив им задачу. Хоть ее и не радовало неконтролируемое поведение Блэр в отнюдь не идеальных условиях,

она не стала спорить, решив, что если продолжит давить, то лишь разозлит Первую дочь, не добившись результата. – Как пожелаете.

– Спасибо, Командир.

Они вышли в вестибюль и еще четыре агента Секретной службы подстроились под их шаг.

Казалось, не обращая внимания на тела, идущие в такт с ней, Блэр стремительно вышла из больших двойных дверей на залитый солнцем тротуар. Кэм отдала внешней группе несколько кратких приказов, в микрофон на запястье. Как только они вышли из Института, на них посыпались вопросы.

– Это правда, что вы спите с несколькими женщинами из вашей охраны? – сразу послышался резкий женский голос.

– Как вы себя чувствуете после того, как ваша любовница получила пулевое ранение, вместо вас?

Блэр заметно напряглась, но ее шаг не дрогнул и выражение лица не изменилось.

– Как вы думаете, ваше заявление повлияет на предстоящую выставку в галерее, в Нью-Йорке?

– Является ли ваше заявление просто рекламным трюком, чтобы продвигать свои художественные работы?

Когда Блэр замедлила шаг, Кэм взяла ее под правый локоть, – Пожалуйста, продолжай идти.