Вспомнив, что время идет, я быстро выбрала зеленую юбку и блузку в тон и пошла переодеваться. Посмотрев в зеркало, я невольно залюбовалась своим отражением. Одежда была немного старомодная, но очень мне шла. Убедившись, что хорошо выгляжу, я пошла собираться. Почти все вещи я оставила в доме, взяв только деньги и лекарства.

Не успела я закрыть за собой двери, как услышала за спиной:

– - Уже собралась? Молодец. А я думал, что тебя будить придется.

Я обернулась, у калитки стоял вчерашний стражник, который обещал проводить меня к тюрьме.

– - Запирай дом, и пошли. Комендант должен быть на месте, заждался, наверное.

Поскольку ключа у меня не было, пришлось завязать дверь, как бабушка. Мне это жутко не нравилось, но другого выхода не было. Спустившись с крыльца, я поспешила к мужчине.

К зданию тюрьмы мы шли молча. То есть он шел, а мне приходилось спешить за ним, чтобы не отстать, чуть ли не вприпрыжку, что не прибавило мне оптимизма. По дороге я хотела разговорить его, чтобы узнать, что же случилось с бабушкой, но на все мои вопросы ответом было молчание. Так что, когда мы подошли к тюрьме, я обрадовалась.

Увидев снова мрачные стены тюрьмы, я на мгновение представила, как бабушка, упрятанная за решетку, плачет от страха и отчаяния. Но тут же подумала, что вообще-то это маловероятно, и была права.

Когда дежурный проводил меня, чтобы я убедилась, что бабушка жива и здорова, к камере, в которой ее держали, она через дверь объясняла потрясенным стражникам, почему считает, что клинки дроу лучше эльфийских, а клинки темных гномов лучше и тех, и других.

Увидев меня через окошко двери, она просияла:

– - Привет, внученька! За мной приехала?

Я кивнула.

Не дав нам поговорить, дежурный проводил меня в кабинет коменданта.

За мной закрылась дверь, оставив меня наедине с комендантом, он тяжело вздохнул и заметил:

– - Да-а, бабушка ваша - редкий экземпляр. За ней, наверное, нужен глаз да глаз.

– - Обычно с ней хлопот не бывает.

– - Она живет ведь одна.

– - Она не хочет жить с нами, - поспешила оправдаться я.

– - Да-да, конечно. Но все же лучше, если вы ее отсюда увезете. За ней надо присматривать.

– - А что она сделала? Надеюсь, она не совершила какого-нибудь ужасного преступления? Мне никто ничего не говорит.

– - Нет, конечно. Это было очередное хулиганство, - стараясь скрыть улыбку и казаться строгим, впрочем, безрезультатно, сказал он.
– Только бургомистр в ярости. Мы вынесем ей строгое предупреждение и отпустим. Естественно, вам придется уплатить штраф.

– - Видите ли, - видя мое недоумение, стал рассказывать комендант, - началось это пару месяцев назад, когда бургомистра выбрали еще и главным судьей. До этого он и ваша бабушка были в хороших отношениях, можно даже сказать, дружеских. А вот когда он стал главным судьей, все изменилось. Месяца полтора назад она ночью обмазала ворота его дома свиным навозом. Через пару недель на заседании суда подложила ему на кресло тухлые яйца. Далее, через неделю каким-то образом умудрилась порезать его мантию на мелкие лоскутки. Последнее, что она натворила, это намазала парик мездровым клеем. В результате бургомистру пришлось бриться налысо, потому что иначе парик было не снять.

Как раз это и истощило его терпение, и он приказал арестовать вашу бабушку, как представляющую угрозу для жителей. Поверьте, мы редко арестовываем людей, преступников почти нет, тем более хулиганов. Обычно так хулиганят подростки, но последнее время они нам редко попадаются. Старушки, правда, тоже.

– - Да-а, - задумчиво пробормотала я. Ситуация чуть-чуть прояснилась, но нельзя сказать, что меня это успокоило. Стоило бы расспросить подробнее, но от волнения я смогла вымолвить лишь одно: А... почему она это сделала?

– - Хотела выразить протест против дискриминации нечеловеческих рас. По крайней мере, так она объяснила.

– - Понятно, - обреченно сказала я.

– - Мне кажется, ей не хватает внимания. Но поймите меня правильно, мне хватает дел и без бунтующих старушек.

– - Простите нас. А теперь можно мне ее забрать?

– - Да, разумеется. Только заплатите штраф в пятнадцать золотых.

Да, бывают редкие минуты откровения, когда, например, бабушка, которую ты всегда любила и уважала, хоть и считала несколько... оригинальной особой, преподносит сюрприз.

Комендант бросил на меня косой взгляд:

– - Когда мы арестовали вашу бабушку, мы объяснили бургомистру, что ваша бабушка, скорее всего, просто немного... не в себе. Он требовал принять более жесткие меры.

Я удивленно уставилась на него.

– - В общем, везите ее к себе. И постарайтесь, чтобы она не попадалась бургомистру на глаза.

– - Да, разумеется. Спасибо. Больше этого не повторится, - пообещала я и шепотом добавила.
– Надеюсь.

Судя по мелькнувшей на мгновение улыбке, он услышал мои слова. Мне понравился этот спокойный человек, похоже, его ничем нельзя было удивить.