— Ты можешь отдать его мне, и я отошлю его капитану Торми… когда буду знать, где он.

— Когда вы будете знать, где Торми, я напишу совсем другое письмо. А это я посылала вслепую.

— Это заметно.

— Вы его читали?

(Черт возьми, босс!)

— Я читаю всю почту капитана и миссис Торми — и доктора Перро. По их просьбе.

— Понятно. — (Мне никто ни черта не рассказывает!) — Я написала его именно так, с вымышленным именем и подобными штучками, потому что его могла прочитать виннипегская полиция.

— Они это, несомненно, сделали. Я думаю, ты неплохо замаскировалась. Жаль, что я не сообщил тебе о том, что вся почта, посланная на их домашний адрес, будет переслана мне. Если полиция на самом деле пересылает все письма. Фрайди, я не знаю, где Торми… но у меня есть способ связаться с ними — но только один раз. Я планирую использовать его, когда полиция снимет с них все обвинения. Я ожидал, что это произойдет еще несколько недель назад. Но этого не случилось. Отсюда я делаю вывод, что полиция Виннипега всерьез намерена повесить исчезновение лейтенанта Дики на Торми в виде обвинения в убийстве. Позволь мне спросить тебя еще раз: тело может быть обнаружено?

Я серьезно задумалась об этом, пытаясь исходить из худшего варианта. Если полиция все-таки попадет в этот дом, что она там найдет? — Босс, полиция была в доме?

— Конечно. Они обыскали его на следующий день после отъезда хозяев.

— В таком случае полиция не нашла тело до того дня, когда я оказалась здесь. Если бы они нашли его после этого, вы бы узнали?

— Я думаю, да. Мои линии связи с тамошним полицейским управлением менее чем совершенны, но чем свежее информация, тем больше я за нее плачу.

— Вы знаете, что сделали с домашними животными? Там были четыре лошади, кошка с пятью котятами, свинья, может быть, еще какие-то животные.

— Фрайди, куда тебя ведет твоя интуиция?

— Босс, я точно не знаю, как спрятано тело. Но Дженет, миссис Торми — архитектор, специализирующийся на двухслойной активной защите зданий. Зная, как она поступила с животными, я смогу понять, думала ли она, что есть малейшая возможность обнаружить тело.

Босс сделал у себя заметку. — Мы обсудим это позже. Каковы признаки больной культуры?

— Босс, ради Бога! Я до сих пор изучаю полную структуру комплекса «Шипстоун».

— Ты никогда не узнаешь его полную структуру. Я дал тебе сразу два задания, чтобы ты могла давать отдых голове, переключаясь с одной задачи на другую. Не говори мне, что ты не думала о втором задании.

— Да, думала, но только и всего. Я читала Гиббона и изучала Французскую революцию. Еще Смита, «От Ялуцзян к обрыву».

— Совершенно доктринерский подход. Прочти также «Последние дни прекрасной страны свободы» Пенна.

— Да, сэр. Я действительно начала находить кое-какие приметы. Плохой знак — когда жители страны перестают отождествлять себя со своей страной и начинают отождествлять себя с какой-либо группой. Расовой группой. Или религиозной. Или языковой. Неважно с какой, при условии, что это не все население.

— Очень плохой знак. Партикуляризм. Когда-то это считали испанским пороком, но любая страна может заболеть этим.

— Я плохо знаю Испанию. Одним из симптомов, похоже, является господство мужчин над женщинами. Мне кажется, что обратное тоже должно быть верно, но я не нашла тому свидетельств ни в одной исторической книге. Почему, босс?

— Это ты сама должна мне сказать. Продолжай.

— Судя по тому, что я успела прослушать, прежде чем произойдет революция, население должно потерять веру в полицию и суд.

— Элементарно. Дальше.

— Ну… важны высокие налоги, а также инфляция валюты и отношение числа занятых производительным трудом к числу находящихся на государственной службе. Но это все старо; всем известно, страна катится вниз, когда баланс доходов и расходов нарушается и не восстанавливается — хотя законодатели всегда предпринимают бесконечные попытки это исправить. Но я начала искать мелкие приметы, которые иногда называют симптомами тупого сезона. Например, знаете ли вы, что находиться вне дома в обнаженном виде противозаконно? И даже внутри собственного дома, если кто-то может это видеть.

— Мне кажется, такой закон довольно трудно заставить соблюдать. А какое, по-твоему, это имеет значение?

— О, за его соблюдением никто не следит. Но и отменить его тоже нельзя. В Конфедерации полно таких законов. Мне кажется, любой закон, за соблюдением которого не следят и не могут проследить, ослабляет другие законы. Босс, вы знаете, что Калифорнийская Конфедерация субсидирует проституток?

— Я этого не заметил. Кому? Войскам? Тюремному контингенту? Или как коммунальные услуги? Признаюсь, я несколько удивлен.