В голове зароились мысли одна другой мрачнее. Вопрос-то с подвохом, ясное дело. Как выкрутиться? Да и стоит ли выкручиваться? В голове каша из сожалений о том, что можно было сделать в прежней жизни, и тоски по умершей мечте. Напрягаться, хитрить, читать эмоции по лицу… Нет сил для этого. Точнее, силы есть, нет воли. Бороться, цепляться за жизнь… зачем? Жить для него теперь значит страдать, понимая, что вера в радужную мечту уже не вернется и что сама мечта несбыточна. К йоклол.

– Ладно, – согласился Тирр, – рассказывай.

Марго легла поверх одеяла на бок, подперев голову рукой и глядя на него в профиль.

– Когда я была на первом курсе университета, за мной ухаживали два парня, – начала она, – и как-то раз я шутки ради назначила каждому из них свидание в одном и том же месте в одно и то же время, а сама не пришла.

– Зачем? – удивленно спросил маг. – В чем тут шутка-то?

– Сама не знаю. Мне было интересно, что из этого получится. А получилось очень плохо. Они подрались.

– А что плохого? Эффективный способ выяснить, кто из них двоих сильнее.

Девушка вздохнула:

– Я не хотела этого. Драка закончилась тем, что один из них угодил в больницу со сломанными ребрами и носом, а второго отчислили из университета, и он попал в армию.

– И погиб?

– Нет. Но жизнь я ему поломала. Причинила зло двум людям, которые мне ничего плохого не сделали, просто так. Из-за легкомыслия. Я никому никогда об этом не рассказывала, тебе первому.

На несколько минут повисла тишина, а потом Марго напомнила:

– Теперь твоя очередь.

Маг вздохнул:

– Знаешь, твоя формулировка дает мне отличную возможность вывернуться, потому как у нас поступки не делятся на плохие и хорошие, только на правильные и ошибочные. Но ладно, уговор есть уговор. Если изменить постановку вопроса на то, о каком поступке я сожалею больше всего… Тут я опять мог бы выкрутиться, сказав, что больше всего сожалею о том, что никогда не строил козней против своего брата… Но это вызовет с твоей стороны новую тучу вопросов, а я не в том состоянии, чтобы заниматься сочинительством…

– Так что же ты сделал? – тихо просила Марго.

– Убил всю свою семью, – так же тихо ответил маг.

Морин налил кипятка в кружки и помешал ложечкой как раз в тот момент, когда в дверях кабинета появился Кирилл с папкой в одной руке и парой пицц в другой.

– Пиццу заказывали? – деловито осведомился он.

– Ага, спасибо, вот вам на чай… Точнее, вот вам чай.

– Хорошее время для перекуса и отдыха от праведных трудов, – сказал Кирилл, положив свою ношу на стол.

– Есть подвижки?

– Есть. Я таки нашел засранцев, которые на кладбище гадили. И – о, счастье – они несовершеннолетние. Я одного застращал – он и скуксился. Чистосердечное у меня в папке. Сейчас оформлю все и передаю в отдел по делам несовершеннолетних. Минус один висяк.

– А дело о аутодафе гопников?

– А вот там мрак. Никто ничего не видел, не слышал. Я обошел все квартиры, люди напуганы, детей выпустить погулять боятся, говорят много и охотно – да только не по делу. Масса догадок и ни единого факта.

– Я же предупреждал, что будет висяк новый.

– Тоже мне, Кассандр вещий выискался… Кто ж знал, что будет настолько невероятный тупик?!! Сам офигеваю… Кстати, как там у тебя званый вечер? Удался?

Сергей уселся на стул и потянул одну пиццу к себе:

– Не то чтоб очень. Как поедим, я тебе для лучшего усвоения такой прикол расскажу – почище твоего обноса с дегустацией.

Меньшов отхлебнул чаю и принялся вскрывать упаковку с едой:

– Даже так? Почему я не знаю?

– Потому что не криминал. А просто прикол. Своего рода свидетельство, что бог не фраер, все видит.

– Рассказывай.

– После того как поедим. Если сейчас расскажу – ты от смеха весь кабинет пиццей заплюешь.

Несколько минут оба дружно жевали, затем Кирилл сгреб со стола крошки в пенопластовую тарелочку из-под пиццы и откинулся на спинку кресла:

– Все, я прожевал и проглотил последний кусок. Можешь рассказывать, не опасаясь за наш кабинет.

Сергей допил чай и ухмыльнулся:

– Значит, слушай. Не буду рассказывать ничего о том, как прошел вечер, важно, что на нем присутствовал Теодор Маргариты. Точнее, важно не это, а что он отколол поздним вечером, когда все спать легли. Мы с Лилей как раз у нее кино смотрели…