И вот теперь Зарытый Поселок оказался перед нами…

Наверное, все же часть поселка, несколько десятков домов, – а под землей, по рассказам, когда-то оказалось их около трех сотен…

Но как дома попали сюда? Я не очень хорошо представлял, на какой глубине мы сейчас находились, но в любом случае дома поселка изначально стояли значительно выше.

Размыв? Размыв с опусканием почвы? В городе, построенном на болоте, обычное дело, один лишь плывун, прорвавшийся в метро, чего стоил – десять лет справиться не могли: пассажиры поверху на автобусах объезжали место размыва, потом снова под землю спускались.

Так я сам себе мысленно объяснял уцелевшие домики, но сам же понимал: это очередная версия о полости-резонаторе – вроде бы объяснения звучат научно… Пока не приложишь ухо к земле.

Почему домики так замечательно сохранились, я запретил себе думать. Сохранились – значит сохранились. Здесь Зона, и не на все вопросы к ней имеются ответы.

Совсем рядом в воздухе метнулся темный силуэт – полет был рваный, зигзагообразный, и пара стволов немедленно вскинулась в ту сторону, но это всего лишь промелькнула летучая мышь, причем совершенно бесшумно, без единого хлопка крыльев или иного звука.

Я смотрел за лучом фонаря, мечущегося следом за силуэтом нетопыря, – тот выписывал зигзаги под сводом и постепенно удалялся. И думал, что для обычной летучей мыши зверек крупноват… В других широтах встречаются рукокрылые создания даже больших размеров – австралийские летучие собаки, например, – но не у нас.

Потом грянул выстрел. Одиночный, из малого калибра УОКа. Стрелял майор, и не промахнулся.

Маленький летун падал медленно, пытаясь вновь встать на крыло, но все же рухнул к нам под ноги.

– Кровососущий, похоже… – сказал майор полуутвердительно.

Длинные иглообразные зубы зверька и впрямь наводили на такую мысль: вскрыть ими артерию можно аккуратно и незаметно. Если у него еще и слюна обладает анестезирующим действием, то питаться кровью заснувших теплокровных для такой зверушки самое милое дело.

Летун бился на земле, и глаза его в свете фонаря казались кроваво-красными бусинками. Майор сделал знак – тяжелая рифленая подошва «космонавта» поднялась, потом с маху опустилась, – и одним маленьким вампиром на свете стало меньше.

– Интересно, есть тут создания, не паразитирующие на других? – риторически спросила Ильза.

Ей никто не ответил.

Я посмотрел на часы… До назначенного – до самим себе назначенного – срока оставалось чуть больше трех часов.

Дело в том, что я на очередном привале собирался ускользнуть от спутников и совершить небольшую одинокую экскурсию.

По личному делу, о котором майору и Ильзе знать совсем не обязательно. Я ведь недаром затащил группу под землю, хотя мог, наверняка мог отыскать безопасный наземный путь через Зону. Но в то место, куда я собрался, по поверхности не попасть. Вернее, попасть-то можно, да место окажется не тем…

Теперь, когда бойцов у майора осталось всего трое, появился вполне реальный шанс отлучиться незаметно. Тем более здесь, в подземелье, известном мне как собственный карман.

Спутники мои не стали задавать дурные вопросы: как да почему под землей оказались целые и невредимые дома. Ильза, подойдя поближе, поняла, что дала маху с версией о целой деревне крепостных восемнадцатого века, переселенных сюда с поверхности. Но не стала задавать новые вопросы: это Зона, здесь и не такое бывает.

Майора интересовали аспекты исключительно прикладные:

– Здесь кто-то живет? Или кто-то бывает?

– Из опасных – никого, – ответил я несколько уклончиво. – Раньше забредали Крысиные Волки, но давненько не видел. Им тут нечем поживиться.

– Крупные?

– Приличные… С добермана примерно.

Майор поразмыслил и спросил:

– Я так понимаю, здесь у нас запланирован ночлег? Остановимся в одном из домиков?

– Здесь есть три подходящих, – сказал я. – Стоят отдельной группой, вон там, на отшибе, а перед ними хорошо простреливаемая зона. Хорошее место, спокойное. Не раз там останавливался.

– Решено, там и заночуем, – постановил майор.

Никто возражать не стал.

«Спокойное место» состояло из тех домиков, что действительно напоминали дома, а не сараюшки и курятники.

Сохранились они в идеальном порядке. Словно три теремка, обступили с трех сторон небольшую полянку. Один и в самом деле был стилизован под что-то старинное и напоминающее терем: небольшое, но высокое здание с устремленной к своду пещеры шатровой крышей.