— Как у тебя со здоровьем, милая?

— До сегодняшнего дня не жаловалась. Послушайте, я не знаю, кто вы такой, но если вы немедленно не…

— Погоди-ка…

Он вдруг быстро поднял правую руку, прижал пальцы ко лбу Насти и громко и веско произнес:

— Вспомнила!

Затем убрал руку и с любопытством посмотрел в побелевшее лицо Насти.

— Вы… Вы тот самый! — с изумлением и ужасом выпалила она.

— Да, — кивнул Жгут. — Я тот самый.

Настя перевела дух.

— Значит, все это мне не приснилось, — дрогнувшим голосом пробормотала она.

Жгут молча кивнул.

— Почему я все забыла? Вы что, стерли мне память?

— Самую малость, — ответил Жгут.

Настя пристально посмотрела на «пенсионера» и вдруг спросила:

— Вы экстрасенс?

— Скорей, наоборот, — непонятно ответил он.

— Что значит «наоборот»?

«Пенсионер» снова взглянул на небо и задумчиво произнес:

— Клева в ближайшие дни точно не будет.

— Что вы мне голову морочите? — воскликнула Настя. — Как вы меня нашли?

«Пенсионер» сдвинул кепку на затылок:

— Как нашел? Ты же сама сказала, что учишься в универе, на историческом. Я зашел в секретариат, представился твоим дядей из Кулунды…

— У меня нет дяди в Кулунде, — возразила Настя.

— Знаю, — иронично произнес Жгут. — Но в секретариате этого не знали. Я был убедителен, и мне поверили. Остальное — дело техники.

— Кто были те люди, которые напали на меня вчера вечером? Откуда они взялись?

— Не уверен, что тебе нужно это знать… — начал Жгут, но Настя его перебила.

— Если вы не заметили, я уже знаю слишком много, — с вызовом сказала она. — Я видела, как жена олигарха Литовцева бежала за машиной. Видела, как вы в нее выстрелили.

Владимир Иванович немного помолчал, а затем согласился:

— Ты права. Пожалуй, я и в самом деле должен ответить на пару-тройку твоих вопросов. Но сначала я спрошу сам. Скажи-ка, милая, ты не замечала за собою слежки? Это очень важно. И не только для меня, но и для тебя.

Настя хотела возмутиться, но передумала.

— Несколько раз мне казалось, что за мной следят, — сказала она после паузы. — Но я в этом не уверена.

Жгут вздохнул:

— Хреново. Эти зря следить не станут. Наверняка ты что-то у них забрала. Ну, колись — забрала, а?

— Ну… была одна вещь, — нехотя призналась Настя. — Только я ее не забрала, а нашла. И хотела вернуть, но эти бандиты…

— Что за вещь? — перебил Жгут.

Настя вздохнула и полезла в карман куртки. Вынув из кармана кулон, она показала его Владимиру Ивановичу.

— Вот. Его обронила та женщина. Литовцева. Перед тем, как… как все началось.

Владимир Иванович прищурил свои серые глаза и внимательно оглядел вещицу.

— Гм, — задумчиво проговорил он. А затем спросил: — Ты ее кому-нибудь показывала?

— Да, — кивнула Настя, чуть покраснев. — Сегодня утром я носила этот кулон в ломбард.

Жгут посмотрел на нее строго-ироничным взглядом.

— Хотела заложить чужую вещь?

Настя покраснела еще больше.

— Ладно, не напрягайся, — успокоил ее Владимир Иванович. — Лучше скажи, почему кулон все еще у тебя?

— Ломбардщик был какой-то странный, — объяснила Настя. — Когда я отказалась продавать кулон за три тысячи рублей, ростовщик тут же предложил мне тридцать. И глаза у него при этом были такие, словно он готов оторвать у меня кулон вместе с рукой. Тогда я запросила… десять тысяч долларов.

Жгут присвистнул.

— Неслабо. А он?

— Он согласился.

Владимир Иванович искоса посмотрел на Настю.

— Почему же ты его не продала?

— Ростовщик сказал, что у него нет при себе таких денег, и попросил подождать.

— Чего подождать?

— Пока он позвонит какому-то богатому другу, и тот подвезет ему деньги. Но пока он звонил, я подошла к двери подсобки и подслушала его разговор. И этот разговор очень сильно мне не понравился.

— Почему?

— Мне показалось… — Настя запнулась, но сделала над собой усилие и договорила: — Мне показалось, что они собираются меня прикончить. Чтобы забрать кулон силой. Это, конечно, чепуха, но…

Настя снова сбилась. Поглядывая на кулон, который она все еще держала в пальцах, Жгут задумчиво поскреб пальцами небритую щеку.