Други мои! Долгий был наш путь сюда, к Черному морю! Не пускали нас сюда татары, турки не пускали, теперь чума не желает пустить! Квартир нам тут не сготовили — с перепугу! Вон они, корабли на стапелях, квартиры наши, наш дом моряцкий! На порог сего дома чуму не пускать! Зараза вас от меня не отымет! Верьте мне, как я вам верю! Отныне слова того — «чума» — в русском языке нету! Помянувший — смерти повинен! Эй, баталеры, каждому по двойной чарке анисовой! Коки, вари борщ, да понаваристей! (Погрозил пальцем). Берегись, сам пробу буду делать! Разойдись!

Снизу доносится веселый гул.

(Повернулся к Васильеву). А что Войнович квартир не дал — пустое. Жить будем все там, куда не достанет зараза, бараки из камыша построим. Проникнет зараза — подложил огонек, спалил и новый поставил. Людей по артелям разобью и, минуя чумный город, из степи прямиком — на верфи. Мастеровые увидят — и за нами. Им пример важен. Лекарей всех из города заберу — на верфи... (Прислушался).

Пронзительные крики. Пирожков волочит упирающегося Ермолаева.

Пирожков (тяжело дыша). Согласно вашему ордеру лекарь прибыл, ваше благородие.

Ушаков. Дурень! Что ж он, каторжник, что ли?

Пирожков. Я его с политесом, ваше благородие! (Поставил Ермолаева па землю, вынул из его рта платок).

Ермолаев (вздохнул и тотчас же яростно). Произвол и насилие неслыханное! Я государыне жалобу принесу. Кляп в рот. Наглость. Я светлейшего пользовал. Алжирские пираты!

Ушаков (кротко). Прощенья прошу, милостивый государь, (Пирожкову). Линьков вам!..

Ермолаев. Янычары! Они меня из дормеза вынули! Ушаков (Пирожкову). Сквозь строй прогоню! Марш отсюда! (Подтолкнул Пирожкова, шепнул ему на ухо). Чарку анисовой за усердие! (Громко). Сквозь строй!

Пирожков убегает.

(Ермолаеву). Прошу прощенья сызнова, милостивый государь мой.

Ермолаев. Не нуждаюсь! Как мешок вынули из дормеза. А там жена моя ждет, лошади наемные.

Ушаков. Позвольте спросить: куда путь изволите держать? Ермолаев. А это мое дело. К теще едем, в Рязань.

Ушаков. Позвольте. Разве не лекарь вы Ермолаев? Ермолаев. А кем же мне еще быть? Ермолаев. И отец Ермолаев, равно и дед! Я светлейшего пользовал в бытность его, а они меня — как мешок с отрубями! Флибустьеры!

Ушаков. Что-то не пойму. Возможно ли? Покидаете город вы, лекарь?! Сейчас — ваше время. Ваша баталия.

Ермолаев. Допроса мне учинять не имеете ордера.

Ушаков (задумчиво). Ермолаев. Наилучший здешних мест лекарь, целитель ран человеческих. (Пауза). Ступай.

Ермолаев (не двигаясь). Куда — ступай?

Ушаков. Вон! (С тихим презрением). Червь ничтожный. Отечеству изменник. Будь в моей управе, на рее бы вздернул...

Ермолаев (не двигаясь). Да вы что, сударь, рассудка лишились? На рею... еще чего! Я... государыне... светлейшего от недуга... верой-правдой...

Ушаков. Вон!

Ермолаев испуганно убегает, семеня короткими ножками.

(Горестно). Чужеземец бы... а то Ермолаев.

Пирожков тащит упирающегося Лепехина.

Лепехин. Отцы родные! Караул! За что?

Пирожков. Своей волей его степенство не пожелали.

Лепехин (встал на колени). Берите что хотите, токмо не убивайте. Семья.

Ушаков. Кто таков?

Пирожков. Купец Лепехин. По вашему ордеру.

Лепехин. Лепехин я, Лепехин. Отцы родные, Лепехин!

Ушаков. Встань, мошенник. (Погрозил пальцем). Подряд взял, деньгу с Адмиралтейства небось выклянчил сполна, а теперь бежать?

Пирожков. С колымаги сняли, ваше благородие, уф-ф...

Ушаков делает нетерпеливое движение. Пирожков уходит в будку.