Грузовик действительно постоял несколько мгновений, потом продолжил движение и догнал колонну. Серьезных повреждений ходовая часть не получила.

– А ну не мычи, кому сказано? – Загорец ножом распорол куртку Тихонова, добрался до раны и ужаснулся, глядя на крупный осколок, торчащий из плеча. – Ну ты и даешь, бродяга. Тебе же руку теперь отрежут!

– Да ладно, не пугай парня, – бурчал Читайло, затягивая жгут. – Новую пришьют, заменят, так сказать, комплектующие.

Взрывы прекратились, но надолго ли?

– Бойцы, слушай мою команду! – крикнул Олег. – За колонной бегом марш! Рассредоточиться за городом, но чтобы я потом не собирал вас два дня! Максимов, Федорчук, быть на связи! Загорец, Читайло, помогите Тихонову! Вербин, уводи бойцов!

Подразделение спешно выходило из города. За спиной у спецназовцев осталась дорога, разбитая снарядами, горящие дома частного сектора, взорванные автомастерские. Запах гари усиливался. Позади бегущих бойцов дважды рвануло, но все успели выскочить из зоны поражения.

Мишка Фендик бежал последним. Он растерянно поглядывал на командира, словно не хотел его бросать посреди ада. Еще один любитель поиграть со смертью. Несколько раз ходил по грани, а когда ему ставили на вид, смеялся. «Да я заговоренный, товарищ капитан. И живучий, как Гришка Распутин. Не убьют меня. Собственной смертью подохну лет через семьдесят». Возможно, в этом что-то было. Ведь выжил же парень под пулями той поганой бабы, которая убила Горгулина и Кучеренко.

Убегать, конечно, не дело. Но еще позорнее положить бойцов за просто так. Капитан и так не уставал клясть себя за ту историю на летней кухне.

Рота растворилась в пасмурной дымке. Украинская артиллерия запаздывала. Снаряды рвались на дороге напротив мастерских.

Олег уже перекатился в кустарник за обочиной, пролез в чужой огород. Сотовая связь работала. Чудеса. Номер капитана Удалова, начальника разведки объединенной группировки, у него имелся. Был и запасной вариант для экстренных случаев. Колдуны из взвода специального обеспечения уверяли, что эти линии защищены.

Удалов отозвался на втором гудке.

– Капитан Нестеренко, – представился Олег. – Дима, реагируй быстро. Артиллерийскому удару подверглось расположение моей роты. Потерь практически нет, за исключением того, что нам теперь негде ночевать…

– Извиняй, капитан, – перебил его начальник разведки. – Удару подверглось не только твое подразделение, но еще и железнодорожная станция. Горят цистерны с горючим. Подойти невозможно, пожарные не могут приступить к тушению.

– Дослушай, Дима. Здесь наводчик. Он корректирует огонь противника. Срочно сюда всю милицию, группы быстрого реагирования. Оцепить район от Гагаринской до Кулибина и от Евсеевской до Первомайской, проверять всех, задерживать не имеющих регистрацию в данном районе! Не выпускать машины! Доложи начштаба Брылину. У него есть подразделения, способные все это сделать за несколько минут. Когда район оцепят, я верну свою роту, и ребята зачистят все здания. Дмитрий, каждая секунда дорога!

– Подожди, но там же обстрелы…

– Да к черту обстрелы! Капитан, это может встать гораздо дороже!

Нестеренко хотелось верить, что он обманул и украинского наводчика, и артиллерию. Он приказал своим взводным рассредоточиться и сдавать малым ходом назад, но не улицей Гагаринской, а параллельными. Охватить район, взаимодействовать с прибывающей милицией и группами быстрого реагирования. Работать по отделениям, не скапливаться. Чтобы муха не вылетела!

Обстрелы прекратились. Район утонул в удушливой гари. Горели трансформаторная подстанция и районное отделение милиции. В частном секторе пострадали десятки домов, имелись жертвы среди мирного населения. Ревели сирены пожарных машин, метались кареты «Скорой помощи».

Бомбоубежище в продуктовом магазине, к счастью, не пострадало. По этому объекту украинские артиллеристы не стреляли. Люди разбегались по домам, и многих у своего жилища поджидал сюрприз в виде свежих дымящихся развалин. Кто-то радовался – только гараж взорвали вместе с машиной, да и бог с ними, главное, что дом уцелел.

Олег проследил, чтобы Даша и Минька добрались до дома. Он вздохнул с облегчением, когда женщина связалась с ним по телефону.

Спасатели и добровольцы вытаскивали живых и мертвых из-под завалов. Горел дом, соседний с Дашиным. Там жили пенсионеры. Никто не успел выбраться, кроме кота. Обгорелое потрясенное чудище сидело на столбике ограды и выло в пространство дурным голосом.

На улице снаряд взорвался в нескольких метрах от автобуса, везущего из общежития к вокзалу деповских рабочих. Осколки выбили окна, прошили борт и ураганом пронеслись по салону. Из десятка рабочих признаки жизни подавали только трое. Тела и головы остальных оказались жутко изувечены. Многих невозможно было опознать. Скорость автобуса во время взрыва составляла не меньше шестидесяти километров.

Мертвый водитель далеко не уехал. Автобус сошел с дороги и врезался в остановку, где находились люди. Такое возможно только на Донбассе – под бомбежкой ждать общественный транспорт. Трое горожан оказались задавлены, сгорели вместе с автобусом.