— Готово! — бросил Лавров в микрофон. — Только ты с ним понежнее, не ровен час — взорвется.

— Понял.

Пилот, ювелирно совершая маневр, уносил контейнер от поезда. Правда, теперь диверсантам приходилось рассчитывать только на себя. О плане эвакуации при помощи «Крота» предстояло забыть. Состав тем временем уже замедлял ход — морпех, перестав ломиться в закрытую дверь, связался с охраной из соседнего вагона.

— Пора уходить! — произнес Батяня. — В гостях хорошо, а дома лучше.

Высунувшись в окно, он тут же нырнул обратно: выстрелы, прозвучавшие над головой, заставили его сделать это молниеносно. По крыше бежали пятеро натовцев с пистолетами в руках.

— Загостились мы у американцев. На счет «три» я начинаю стрелять, а ты выпрыгиваешь из вагона, — процедил Лавров коллеге сквозь зубы. — Все поняла?

В ответ та утвердительно качнула головой. Лавров высунул в выбитое окно руку, Кудрявцева уже изготовилась.

— Три! — гаркнул майор, выстрелил, высунулся и сам, выпустил в сторону бегущих пять патронов.

Натовцы, не желая становиться живой мишенью, припали к крыше. Взошедшая луна освещала их силуэты, маячившие на фоне ночного неба, так что они были прекрасно видны для стрелка. Кудрявцева, а следом за ней и Батяня вывалились в разбитое окно. Сгруппировавшись в падении, диверсанты скатились вниз по насыпи и, не говоря ни слова, прячась за встречающиеся на пути деревья, побежали в лес. Вдогонку им с крыши вагона стальными осами летели пули. Светлана бежала, не сбавляя темпа.

Оказавшись среди деревьев, майор догнал-таки и повалил Кудрявцеву на землю.

— Теперь лежи и голову не поднимай, — прошептал он, — пусть подальше отъедут. Поезд не машина. Его быстро не остановишь. Вот тогда и рванем.

Скрежет останавливающегося состава отдалялся.

— А вот теперь вперед, — скомандовал Батяня.

Кудрявцева только на мгновение обернулась, зафиксировала взглядом застывший вдалеке состав и вспышки выстрелов, а затем понеслась вперед, ловко лавируя среди деревьев. Майор еле поспевал за ней.

В нейтральных водах Балтики напротив Гданьска стоял под российским флагом небольшой сухогруз. Назывался он «Шестая пятилетка», построен еще при Советском Союзе и имел четыре трюма с люковыми закрытиями, двойное дно и надстройку в кормовой части. Впереди сухогруз был специально оборудован носовыми упорами для толкания баржевых секций — чтобы не вызывать подозрений. Однако на самом деле предназначен он был совсем для других целей. Сухогруз являлся полностью модернизированной и замаскированной плавучей базой для вертолетов. На палубе под навесом прятался вертолет «Крот». Рядом стояли генерал Филимонов, полковник Лебедев, Коршунов и Батяня.

— Благодарю за отлично выполненную операцию! — пожимая руки всем троим, произнес Филимонов. — Да только, товарищи, попали мы с вами впросак. Добытый контейнер оказался «пустышкой». Похоже, поляки подстраховались, сумели слить нам дезинформацию, чтобы заманить в ловушку. И если бы не ваша подготовка и слаженные действия, кто знает, может быть, им это и удалось бы. Настоящее оборудование уже или на базе в районе Слупска — Радзикова, или же еще не доставлено туда, что более вероятно. Думаю, мы узнаем это в ближайшее время.

Новость, конечно, была обидной. Оказывается, все зря…

— Ничего, выше нос капитан! — улыбнулся полковник, утешительно похлопав по плечу Коршунова. — Это не ваш просчет. А моя вина перед вами. Недооценили противника, зато раскрыли его планы. Это тоже успех.

В глазах Коршунова читалась досада. Батяню же утешать было абсолютно незачем — не салага все-таки, в возрасте. На этот раз вины за ним и его подчиненными не было никакой. Приказ выполнил идеально, даже не задействовав разрешение на применение огнестрельного оружия. Этот момент майор всегда принимал близко к сердцу. Он понимал, что в мирное время ему по большому счету приходится сталкиваться не с врагами, а с такими же, как и он, военными. С теми, кто выполняет долг так, как понимает его — несет службу, отстаивая интересы своей страны. Не с террористами же приходилось сейчас ему бороться. Было бы другое дело. Тогда бы пощады от Батяни ждать не пришлось бы.

— Пройдемте, — генерал пригласил всех в гостевую каюту.

Филимонов шел первым, словно показывая дорогу. Четверо военных, двигаясь по палубе, проходили мимо разных грузов — угля, щебня, рулонов, мешков и тюков различных размеров и форм. Сухогруз был неплохо замаскирован, ничто на его верхней палубе не говорило об истинном предназначении. Лишь только вертолетная площадка, однако ее освобождали, лишь готовясь принять «Крота», в остальное же время и ее покрывало подобие груза. Перепрыгивая, кое-где нагибаясь, они все наконец дошли до гостевой каюты, находившейся за надежно замаскированной дверью. Открыв ее, попали в помещение около пятнадцати квадратных метров. В нем стоял небольшой стол, на котором лежал включенный ноутбук и кожаный кейс. Дорогой ковер на полу, вдоль стен расположились удобные мягкие кожаные диванчики… В одном углу висела карта, рядом с которой находился книжный шкаф из мореного дуба со стеклянными дверцами, за ним флаг РФ. С другой стороны, на стене, выделялась плазменная панель выключенного телевизора. У входа имелась аккуратно встроенная в стену душевая кабинка. Строгая изысканность свидетельствовала о хорошем вкусе заказчика. По взгляду Филимонова чувствовалось, что к этому строгому великолепию приложил руку и он.