Пальцам Кудрявцевой оставалось дотянуться несколько сантиметров до рукоятки пистолета, когда Квятковская, восстановив дыхание, пришла в себя. Извернувшись, полька схватила старлея за длинные волосы и дернула что было силы в сторону, не давая возможности схватить пистолет. Положение у Светланы было незавидное, Квятковская за волосы оттягивала ее все дальше и дальше назад, подальше от оружия. Расставив руки в стороны, Кудрявцева принялась ими шарить по полу в поисках хоть какого-нибудь предмета и нащупала все ту же туфельку, лежавшую на паркете. Превозмогая боль, старлей схватила ее и, резко подавшись назад, ухитрилась ударить каблуком находящуюся позади нее Квятковскую. Хватка мгновенно ослабла, а раздавшийся вопль свидетельствовал о том, что Светлана не промахнулась и удар пришелся точно по назначению. Быстро развернувшись, Кудрявцева заметила уже начавший заполняться кровью рваный след на лице польки, оставленный металлической набойкой. След начинался на скуле и заканчивался на виске…

Но главное, что увидела Светлана, — с противника слетел парик, и исчезла часть грима. Старлей вдруг поняла, что ее обманули: перед ней — двойник Бурцевой. Причем опасный и злой. В этом было и облегчение, с лже-Бурцевой можно было не церемониться.

Однако времени на размышления не было, дым постепенно заполнял номер, начиная резать глаза, вызывая приступы кашля.

Не теряя ни секунды, Кудрявцева швырнула туфельку в лицо польки. Та инстинктивно прикрылась рукой. В этот самый момент Светлана прыгнула на Квятковскую и, сжав двумя руками ее голову, приложила затылком об пол. Гражина продолжала упорно отбиваться, пытаясь сбросить с себя старлея. Осыпая друг друга ударами, они катались по полу. Теперь в душе Кудрявцевой больше не было сомнений, представилась бы возможность убить польку, она бы сделала это не задумываясь.

Вдруг в дыму появилась Бурцева — на этот раз настоящая. Она уже успела поднять с пола пистолет. Но вмешиваться в борьбу предусмотрительно не стала. Держа на мушке двух женщин, она пробралась к столу, схватила сумку с ноутбуком и повесила ее на плечо. И все же Бурцевой изменило ее обычное хладнокровие. Страх, который ей пришлось испытать, унижение, пережитое, когда она продиралась сквозь обезумевшую толпу по лестнице, а вслед ей летело: «Мама!» — требовали отмщения. Злость исказила лицо Маргариты, мгновенно сделав его некрасивым.

— Сука! — произнесла Бурцева и выстрелила в Кудрявцеву, но, будучи слабым стрелком, попала своему двойнику, Квятковской, в голову.

— Ах ты тварь! — видя, что убила не ту, воскликнула Маргарита, еще раз вскидывая пистолет, чтобы пристрелить теперь Светлану.

Но тут за ее спиной вырос силуэт Батяни. Майор подбил руку Маргариты вверх. Выстрел пришелся в потолок. Затем Лавров выхватил у нее пистолет и парализовал ее разрядом электрошокера. Чтобы Бурцева не упала, он держал ее, схватив за шиворот.

— Надеюсь, я ничего занимательного не пропустил? — улыбнувшись, обратился Батяня к Кудрявцевой, уже приготовившейся к смерти.

— А теперь уходи! — согнав улыбку, приказал он старлею, продолжавшей сидеть на полу и недоуменно смотреть на мертвое тело польки.

— Я и забыла, что ты есть… Честно, забыла, — отстраненно проговорила Светлана.

— Как видишь, ты ошибалась. Подъем, старлей. Руку подать?

Еще до конца не поверив в свое чудесное избавление, Кудрявцева поднялась с пола. Проходя мимо Лаврова, на мгновение прижалась к нему и поцеловала в щеку.

— Спасибо, Андрей. Ты мне жизнь спас.

— Снова… Нашла время! — пробурчал Лавров. — Живо вниз! Скоро здесь будет людно.

Кудрявцева, выбежав из номера, скрылась в дыму. Батяня, проводив ее взглядом, забросил находившуюся без сознания Бурцеву на плечо и устремился вверх по лестнице, к выходу на крышу.

Вертолет с Коршуновым на борту уже завис над крышей отеля. Снизу его совсем не было видно — из окон валил дым, поднимающийся вверх, плюс — цветомаскировка. Зато струи воздуха от винта уже очистили крышу от дыма, облегчая капитану возможность следить за выходом.

— Да где же они? Неужели все сорвалось? — нервно произнес Коршунов, но тут же с облегчением выдохнул.

На крыше началось движение.

— Никогда не умирай до расстрела, — проговорил пилот, опуская из открытого люка подвеску.

На крышу отеля из проема выбрался Лавров, тащивший на плечах находившуюся без сознания Бурцеву. Едва Батяня появился в двери, как тут же что есть духу припустил к болтающейся в воздухе подвеске. Бежал быстро, словно и не приходилось тащить Бурцеву.

Еще поднимаясь по лестнице со своей нелегкой ношей, майор услыхал торопливый топот ног нескольких человек, бросившихся за ним в погоню. Преследователи в отличие от обремененного «поклажей» Батяни быстро преодолевали ступеньки и догоняли майора.

Выбежав на открытое пространство, Батяня, пробежав некоторое расстояние, развернулся — и вовремя. Один из охранников, ретиво выскочивший из двери, его почти настиг. Поляк вскинул пистолет и крикнул:

— Стоп! — стрелять медлил, то ли надеялся, что противник послушается приказа, то ли побоялся навредить Бурцевой.

Преследователю не повезло: он тут же был скошен автоматной очередью. Подвеска, маячившая поначалу впереди, болталась уже рядом, но взять ее оказалось проблематично, поскольку обе руки были заняты. Одной из них майор придерживал на плече Бурцеву и ее ноутбук, постоянно мешавший бежать, в другой же сжимал автомат. Не переставая стрелять, он заставлял охранников не высовываться на крышу.