Он швырнул мобильник в другой конец дивана. Больше он ей звонить не станет. Четыре раза пробовал и слышал лишь приглашение голосовой почты оставить сообщение. Ни на одну из семи его эсэмэсок ответа не пришло.

Картер потер себе поясницу и крестец, безуспешно пытаясь унять сердечный жар, и снова взял гитару. Наверное, на этот раз он попал в ритм, потому что сыграл и спел первый куплет и принялся за второй.

Музыку оборвал стук в дверь. Кого еще несет. Если Макс все-таки задался целью вытащить его в клуб, придурка ждет бо-ольшое разочарование.

– Иди куда собрался, – пробормотал Картер, давя окурок в пепельнице.

Однако стук продолжался, становясь все назойливее. Бросив гитару на стул, Картер босиком прошлепал к входной двери. Бормоча ругательства, он отодвинул тяжелый засов, потом распахнул дверь. Он был готов въехать кулаком в физиономию каждого, кто посмел нарушить его горестную вечеринку для самого себя.

Картер ожидал увидеть кого угодно, только не…

– П-персик?

Сегодня она была одета не настолько элегантно. Потертые черные джинсы, красная фуфайка с капюшоном. На ногах – сандалии на босу ногу. Роскошные волосы были стянуты в небрежный конский хвост. Глаза воспаленные, с потеками туши на ресницах. Казалось, она несколько дней подряд плакала, а если учесть, что ее покачивало, то еще и пила.

– Как ты здесь оказалась?

Она улыбнулась, привалившись к дверному косяку, но улыбка была натянутой и вскоре погасла. Ее глаза были совсем тусклыми, утратившими былой блеск.

– К тебе в гости пришла, – ответила Персик, игриво постучав пальцем ему по носу. Картер оторопел. – Войти можно?

– Ну… да, конечно, входи.

Она вошла, оглядываясь по сторонам, как пугливый зверек. Картер закрыл дверь, пытаясь осознать удивительный факт: Персик у него дома. Он глубоко вдохнул, повернулся к ней и увидел, что Персик смотрит на него… Так смотрит, что его тело получило мощную дозу адреналина.

– Персик, откуда ты узнала, где…

Персик вдруг подскочила к нему и смачно поцеловала. Поцелуй сопровождался толчком, причем довольно сильным. Картер припечатался спиной к входной двери. Руки Персика лихорадочно гуляли по его волосам, лицу, груди и даже ягодицам.

Ее намерения не требовали слов. Она прижималась к нему со всей силой, какая у нее была. Она хотела его. Картер подумал, что между ног у нее совсем мокрехонько. Язык Персика проник ему в рот и заскользил по его языку. Персик стонала и терлась бедрами, норовя задеть его мгновенно отвердевший член. Картер решил было трахнуть ее прямо здесь, прижав к двери. Дать ей то, что она требовала. И вдруг такой поворот показался ему… неправильным, что ли?

Он вдруг почувствовал: в ее отчаянных поцелуях нет прежней горячности. Только потребность и непонятный страх.

Картер крепко обнял ее за талию, потом его руки скользнули выше, замерли на ее лице. Персик дышала ему в щеку, закрыв глаза и странно выпячивая губы.

– Персик. – Картер сглотнул. – Ты… подожди немножко.

– Нет. – Ее глаза сверлили его насквозь. – Я тебя хочу. Сейчас. Немедленно. – Она стала лизать ему шею. – Хочу, чтобы ты вошел в меня, овладел мной и трахал без остановки.

Картер застонал, упирая член в ее мягкий живот.

– Да! – обрадовалась Персик, впиваясь зубами в его нижнюю губу. – Ты ведь сам на пределе, Картер. Скажи, что хочешь меня. Скажи, что хочешь меня с такой же силой, как я тебя.

– Хочешь вот так? – недоверчиво спросил Картер.

Он приподнял ее за ягодицы. Ее ноги мгновенно обвили ему талию. Ее мокрый, жаркий лобок упирался ему прямо в пупок. Сандалии шумно шлепнулись на пол.

– Персик, я не просто тебя хочу. – Он прильнул к ее шее. Ее волосы, как всегда, дурманяще пахли персиком. Картер осторожно взял и пососал мочку ее уха. – Я нуждаюсь в тебе, – сказал Картер.

Их губы снова встретились в неистовом поцелуе и бешеном танце языков. Потребность слиться с женщиной никогда еще не была такой жгучей, как сейчас. Она поглощала все мысли. В его теле набирал силу вулкан, готовый извергнуться в нее.

Ее руки крепко обнимали его затылок. Покачиваясь сам, Картер поднял ее и понес на диван. По дороге он не удержался и скользнул пальцами под ее фуфайку, наслаждаясь мягкостью кожи и ощущением пока еще невидимых округлостей.

Персик облизывала и посасывала щетину на его подбородке, заводя Картера еще сильнее. Передумав, он не стал опускать ее на диван, а понес прямо в спальню, жалея, что путь туда не был вдвое короче.

Его колени с глухим стуком ударились о боковую стенку кровати. Он не помнил, чтобы у него когда-нибудь была такая бешеная эрекция. Персик толкнула его в плечо и повалила на кровать, ухитрившись оказаться под ним. Ее ноги снова обвили его талию. Картер целовал, облизывал и покусывал ее, начиная от подбородка и спускаясь по шее до ключиц. Потом поднимался вверх и все начинал сначала. Он вдруг понял: ему некуда торопиться. Он должен полакомиться ею целиком, каждым уголочком ее тела.

Ее вкус не имел словесных определений. Никакие прежние фантазии Картера о ней не шли в сравнение с реальностью. Назвать это совершенством означало бы уподобить солнце тусклой лампочке.