Бесшумно ступая, Крейг двинулся к одной открытой двери, я к другой. Шейд дышал мне в затылок. Эдди отправился вслед за Крейгом.

Переглянувшись, мы разом ввалились в комнаты.

Да, люди тут были, только совсем не те, чьи голоса были слышны. И нам удалось застать их врасплох. Кажется, они полагали, что мы все-таки будем спрашивать еще со входа, как дела, и что за чертовщина тут творится, если доберемся до этих дверей. Спрашивать мы не стали. Я тут же засадил две пули в грудь парню, сидевшему за столом Лоренс над включенным магнитофоном, одновременно прихлопнув кого-то дверной створкой, потом типу, вскочившему с кресла в углу комнаты, еще одному, сидевшему за шкафом, и развернулся как раз вовремя, чтобы дать в челюсть тому, кто стоял за дверью. Шейд методично очистил оставшуюся часть комнаты.

Получилось у нас неплохо. Я прострелил руку своему еще остававшемуся в живых подопечному и оглянулся на Шейда. Тот прошелся по комнате, переступая через тела друзей и врагов, выключил магнитофон, заглянул за стол, и едва подавил рвотный спазм, прикрыв рот ладонью.

— Живые есть?

Он потряс головой.

— У нас чисто, — крикнул я.

Из другой комнаты послышались приглушенные ругательства.

— У нас тоже, — отозвался наконец Крейг.

— Там Лоренс, — выдохнул Шейд, отойдя от стола. — Ей отрезали голову. Крови почти нет, будто она моментально сворачивалась.

— А сама голова?

— Я не видел, — деревянным голосом сказал Шейд.

Значит, ее уже унесли, и мы накрыли тут не всех гадов. Впрочем, всех нам не накрыть никогда.

— Нечего жалеть, — прошипел оставшийся в живых налетчик. — Вот из-за таких сволочей и кретинов как вы, они когда-нибудь и уничтожат нас всех. Если только мы вас прежде не переловим. Только вас — как тараканов…

Я еще раз врезал ему в челюсть.

— Тебе уже точно никого не переловить и не передавить. Кто именно послал и привел вас сюда?

Из другой комнаты с угрюмым сопением притопал Крейг. За ним потерянно тащился Эдди.

— Смех один. Не можешь придумать какие-нибудь менее хрестоматийные и дурацкие вопросы? — Я не поддался на провокацию, и не стукнул его еще раз.

— Какие? Например, почему они вас подставили? Мы уже дважды за день ликвидируем ваши команды, хотя нас могли убрать так же легко и просто как других. Достаточно знать, кто мы, и посадить в нужном месте снайпера. Почему?

— Почему — что?

— Почему мы еще живы, черт побери?

— Почем я знаю? Это не по моей вине!

— Вот то-то же, — кивнул я.

— На что ты намекаешь?

— Да пристрели ты его, — с состраданием сказал Крейг. — Он все равно ничего не знает.

— Что-то не хочется, — отозвался я.

— Ладно врать, ты все равно это сделаешь, — фыркнул мой подопечный.

— Умный малыш, — заметил Крейг.

Вот именно, малыш. Лет семнадцать, наверное. И не дурак. И нервы железные.

— Все вы тут такие умные, — проворчал я.

— Спроси его, где ее голова, — сказал Шейд. Он все еще стоял в другом углу комнаты.

— Ты слышал?

Тот помялся, потом пожал плечами.

— Тут был один из них. Сам отрезал, сам ее и унес. Могли бы и сами догадаться — это был лазер.

— Он был с вами с самого начала?

Малыш поглядел на меня почти оскорбленно.

— Конечно, нет. Они никогда не рискуют. Прибыл, когда все было закончено, и через несколько минут исчез. После чего выяснилось, что нам надо сидеть здесь, вдруг кто-то появится, и выйти отсюда, конечно, никто не должен.

— Кто-нибудь кроме нас заходил?

— А вы видели лишние трупы?

Крейг покрутил головой.

— В той комнате только четверо наших, и пятеро охотников.

— Шейд, слышал? У нас улов даже больше. Мы выиграли!

— Психи, — с отвращением сказал последний живой охотник. — По-вашему, жизнь это игра?

— Поживи с мое, парень, научишься понимать настоящий юмор…

Я врезал ему так, что он стукнулся затылком в стену и отключился.

— Пошли отсюда.

— А убрать за собой? — напомнил Эдди, поднимая свой вальтер.

— Оставь.

— Ты серьезно?

— Да. Оставь.

— Ты же говорил…

— Я передумал.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я играю.

Когда кидаешь кости, знаешь, что какую-нибудь комбинацию они да выдадут, хотя не знаешь какую. Главное, знать, что они все-таки существуют — другие грани, а уж как сложится, так сложится.

Я не стал подходить к столу и заглядывать за него, и вспоминать, что за пленка была в магнитофоне… хотя, все равно помнил этот праздник. Но вспоминать о нем сейчас не стоило, и было слишком для этого поздно.