Август глядел на меня с растущим недоверием.

— Ты завела себе женские интересы? И даже научилась разбираться в камнях?

— Я не разбираюсь в камнях, — улыбнулась я. — Мой отец подарил матери на свадьбу фамильное кольцо с лазуритом. Я с детства на него облизывалась. Когда мама дала мне его надеть на выпускной — я уже решила, что оно достанется мне. Но когда Крис женился, она подарила его Мэгги. Я однажды сказала Максу, что хочу колечко с лазуритом. Он высмеял меня и заявил, что княгиня Сонно должна носить бриллианты, а лазурит слишком дешевый. Я так обиделась, что на несколько лет отказалась носить любые другие кольца. Даже из того бриллиантового гарнитура, который он подарил мне, я надевала только серьги. А кольцо демонстративно клала в карман. Потом забыла.

Август пожал плечами:

— Делла, честно говоря, для кольца-символа лазурит действительно слишком дешев. При всей его редкости. Его нельзя надевать с вечерним нарядом и тем более носить в обручальном или помолвочном кольце. Это поделочный, а не драгоценный камень. То, что твоя мама подарила такое кольцо Мэгги… Странный выбор подарка. Не удивлен, что Мэгги его не носит. По крайней мере, я ни разу не видел на ее руках ничего похожего на лазурит.

— Август, я ничего не говорила про помолвочное или обручальное кольцо. И вообще, вот на эту тему мы с тобой поговорим отдельно. Я сказала, что мне нравится, и только. Да, пусть даже это дурновкусие.

Август одарил меня непередаваемым взглядом.

— Иди переодевайся.

Я подобрала мокрые чулки, туфли и выскочила в коридор, давясь от смеха. Надеюсь, я достаточно озадачила Августа упоминанием лазурита. Ничего-ничего, пусть лучше гадает, что за блажь на меня нашла, чем мечется в истерике.

Я раскрыла наладонник и задала поиск: «афганский лазурит». Надо хоть глянуть, что это такое. У матери действительно было старинное кольцо с каким-то синим камнем. Вроде бы она говорила, что с лазуритом, хотя ничего лазурного в нем я не находила. Мрачный темно-синий камень. Чем он хорош, я понятия не имела. Ляпнула первое, что в голову пришло, в надежде, что Август про такое даже не слыхал никогда и его замечательные мозги переключатся с личных дел на поиск информации. Оказалось, он слыхал. Поглядим, что он такое слыхал…

На мой монитор вывалилось полтора миллиона отсылок к упоминанию лазурита. М-да… Я хихикнула: понятно, отчего так обалдел Август. Камушек использовался для облицовки стен, а в толченом виде — как краска для фресок и картин. Хорош тем, что не выцветал со временем. Еще из него делали вазы, шкатулки, столы и прочую утварь. Вроде бы его носили египетские фараоны. А чего б не носить, тогда никто не умел гранить алмазы. В ювелирке лазурит популярностью не пользовался: при искусственном освещении он выглядит уныло. Просто темно-синий булыжник. Единственное его достоинство — он синий. В природе очень мало чисто синих минералов.

В общем, если я хотела показать, что у меня нет вкуса, то мне это удалось на славу.

Я распахнула дверь своей комнаты. У меня были гости.

— Привет, Джет, — сказала я, входя.

У кровати, на которой были разложены мои вещи, стояла Санта и неодобрительно поглядывала на Джета Ашена. Тот прохаживался у окна, с интересом оглядывая переплеты. Жучки искал, не иначе. Или приценивался, куда их всадить. С него станется.

— Давно не виделись, — с иронией заметил он. — Я думал, придется писать тебе, чтоб отвлечь от общества Маккинби. Но у дверей столкнулся с твоей служанкой — и решил устроить сюрприз, не предупредив о визите.

— Напрасно. Потому что я все равно сейчас выгоню тебя. Мне нужно переодеться.

— А я ненадолго. Как настроение?

— Странные ты задаешь вопросы.

— Ну почему странные? После того, что вы учудили, — самые уместные.

— Мы? Учудили?

— Очень уж ярко вы покинули общество. Впечатляюще. Помолвку Татьяны и Лео объявили, только даже сами молодые, кажется, на это внимания не обратили. Старички в шоке. Твоя свекровь пыталась как-то поддержать заданный градус эпатажа, но ее трехэтажный комментарий потонул в общем шуме. Эльдорадская мамаша больше всех возмущалась, мол, она-то думала, приличное общество, она сюда с внуками приехала…

— Старая кляча! — не выдержала я. — А если я сейчас приду и расскажу, как она в молодости отжигала и с кем?!

— Зачем ты? — удивился Джет. — Думаешь, я с твоими рапортами не знаком? Шепнул уже кому надо на ушко, понятно, так, чтоб самолюбие ее сына не задеть, парень он неплохой. В общем, светский скандал в разгаре. Хорошо вы выступили.

— И, естественно, никто не вспомнил, что мы вообще-то женаты.

— А кому это надо, когда есть возможность посмаковать скандал в родовитом семействе? — Джет хохотнул. — Никому не надо. К тому же, извини, вы сами виноваты. Хотите, чтобы вас считали женатыми? Надо было объявить об этом. А не крутить романы с андроидами и шанхайскими императорами.

— Джет, ты пришел, чтобы поговорить о моем моральном облике?

— Ну что ты! К слову пришлось, не более. Отпусти Санту, — попросил он.

Я кивком велела ей уйти. Когда за ней закрылась дверь, Джет сказал:

— Я хотел поговорить о психическом статусе Маккинби. Ты ведь заметила, что он не в себе?

— Джет, он усталый, голодный и пьяный.

— Я понимаю, — уже другим тоном сказал Джет. — Парню за последние недели досталось ого-го как. Я сам офонарел. Проблемы он решил раньше, чем я о них узнал. Молодец, конечно. Вот только у него на этой почве крыша поехала. Он за считаные недели наворотил такого, что лично я уже задумался, кто для нас опаснее — секта или Маккинби. Ты же знаешь, что он сдал в аренду под военную базу территорию при космодроме на Саттанге? Ну да, тот самый космодром Чужих. Знаешь? Забудь. База уничтожена якобы эльдорадцами. А потом туда высадился шанхайский спецназ, присланный на помощь Августу Маккинби лично от императора. Чисто по-дружески. Я что, я понимаю, — Джет язвительно засмеялся, — император поблагодарил Маккинби. Только, боюсь, не за возвращение сестры в отчий дом, а за кое-что другое. Ты ведь считаешься совладельцем космодрома? Ну вот. Космодром у эльдорадцев отбили. Но сейчас он охраняется шанхайцами. И мы ничего сделать не можем, поскольку территория-то внешняя. Царь Саттанга не возражает, а Маккинби как собственник имеет право выбирать, кто будет стеречь его имущество. Его, поскольку все уцелевшее оборудование, какое осталось на базе, он вывез и передал командующему третьим округом. И договор об аренде прекратил, выплатив неустойку. Нормально, да?