Пересадка сердца. Такое трудно выкинуть из головы. Писатель с особой отчётливостью представил себе, как он лежит на операционном столе в ярком световом потоке светодиодных светильников с разрезанной грудью, в которой бьётся его больная часть тела. Руки доктора приближаются к нему, чтобы извлечь поражённый орган и поместить на его место чужое сердце.

«Нет, этого не может быть! Мне не требуется никакой пересадки!» – начал убеждать себя Грэг. Наверняка доктор Троутон преувеличил, желая добиться от пациента соблюдения постельного режима.

Писатель приложил ладонь к левой части грудной клетки и почувствовал мерные удары кровяного насоса, обеспечивающего жизнедеятельность всего организма. Сердце билось ровно, не проявляя никаких признаков того, что оно находится в опасности.

Спустя полчаса после разговора с врачом в палату Грэга пришла Кейси. Выглядела она так, словно до самой больницы за ней гналась свора бешеных собак.

– Мне позвонил доктор Троутон и сообщил, что ты ушёл из больницы, – произнесла она.

– Я всего лишь немного прогулялся, – мужчина вновь взялся за роль Грэга Беззаботного.

– В твоём нынешнем состоянии тебе нельзя быть таким легкомысленным!

– Я прекрасно себя чувствую.

– Хватит, Грэг. Я всё знаю.

– Что знаешь? – недоверчиво спросил писатель.

– Доктор Троутон рассказал мне о твоих проблемах с сердцем.

– Ерунда какая-то! Никаких проблем нет. Доктор был обеспокоен моим отсутствием, вот и сказал тебе это, чтобы ты поговорила со мной, а я, в свою очередь, послушал тебя и больше не покидал палату.

– Наш разговор состоялся до того, как ты ушёл отсюда.

– Значит, ты на самом деле знаешь? – Грэг испытал неловкость из-за неудачной попытки солгать Кейси. – Прости, но я не хотел, чтобы ты переживала.

– Ты понимаешь, что мог убить себя? – волна неудержимых эмоций прорвала ослабевшую преграду, и девушка заплакала.

– Мне жаль, что всё так вышло, – Кейси заметила этого человека в больничном коридоре ещё в первый раз, когда входила в палату Грэга, но тогда он сидел, опустив голову, как будто узнал какую-то страшную новость.

– Я вас знаю? – остановилась и взглянула на него девушка. На её лице оставались едва заметные следы того, что она плакала, и это не укрылось от внимательного взгляда незнакомца.

– Вряд ли, – ответил он. – Но мы знаем одного и того же человека, который лежит в этой палате.

– Вы знакомый Грэга?

– Хуже. Это из-за меня он чуть не отправился на тот свет, – в голосе незнакомца сквозило неподдельное сожаление.

– Из-за вас? – удивилась Кейси и присела рядом с заговорившим с ней человеком. – Что это значит?

– Я уговорил его выступить перед членами элитарного клуба читателей. Плохая идея. Но я не знал, насколько тяжёлым было состояние Грэга. А он даже ничего не сказал мне.

– Это на него так похоже… – согласилась Кейси Мэрридж. Кажется, она не собиралась осуждать собеседника.

– Извините, я сразу не представился, – опомнился незнакомец. – Меня зовут Ленард. Я литературный агент Грэга Фишвика.

– Кейси, – ответила девушка.

Ленард посмотрел на неё с ожиданием, стараясь понять, кем она приходится писателю.

– Мы с ним приятели, – дала уклончивый ответ Кейси.

– Рад познакомиться, Кейси, – впрочем, на лице Ленарда не отразилось ни тени радости.

– Так что же всё-таки произошло, когда Грэг отправился вместе с вами? – поинтересовалась девушка.

– Он должен был прочитать лекцию о природе ужасного в литературе. Какая горькая ирония: ужасное чуть не случилось с ним самим, – литагент тяжело вздохнул, не решаясь посмотреть Кейси в глаза.

– Что-то спровоцировало у него приступ? – подтолкнула Ленарда к продолжению рассказа Кейси Мэрридж.

– Они оказались стервятниками, – нервно встряхнул плечами Ленард. Губы у него задрожали, словно он готов был расплакаться от неприятных воспоминаний. – Обычно чутьё меня не подводит, но не в этот раз.

– Я не понимаю.

– Знаете, иногда под видом какого-нибудь клуба люди собираются для того, чтобы получить удовольствие от травли человека, как стая гончих преследует зайца. Они хотели, чтобы в роли такого зайца перед ними выступил Грэг, но он оказался им не по зубам. Мне действительно очень жаль, что я вовлёк его в эту неприятную историю.