– Ну так что, Агафья Эдуардовна, я пошла? Да, и еще, раз уж девчонки сбросились, так я заберу деньги в качестве морального ущерба, ага?

– Ступай, детка. А деньги принеси мне. Все равно когда-нибудь пригодятся. Этот господин меня уверял, что мы все там будем, так уж чтобы два раза не собирать…

И девчонка вышла, сверкнув напоследок янтарной заколкой.

– Ну, так над чем у вас там органы работают? – сурово глянула на гостя Агафья Эдуардовна.

У Акакия в голове снова, как блохи, запрыгали мысли. Теперь его уже беспокоило другое. Но говорить об этом он, конечно же, считал преждевременным.

– А я бы вас попросил не смеяться, – гордо дернул он подбородком. – Этот ход был нами задуман. И наши органы… Наши органы всерьез озабочены тем, что у вас тут намечается! Вы, конечно, можете мне не поверить, но за кое-чье здоровье я не дам и ломаного гроша.

– Может, потому что у вас его нет? – наивно спросила старушка.

Акакий удрученно хмыкнул. Ему просто необходимо было прийти сюда еще раз, но как испросить разрешения, он придумать не мог, а без позволения этот цербер на входе не пустит его даже на крыльцо. Вдруг его осенило:

– Агафья Эдуардовна, я чувствую, что такая женщина, как вы, просто не может быть не азартной! Я предлагаю вам выгодный контракт – вы даете мне возможность появляться здесь, когда мне будет нужно, в течение месяца…

– Ого!

– Ага! Я вам за это гарантирую спасение вашего предприятия от возможной угрозы. Обещаю, что не буду использовать свое служебное положение в корыстных целях. Это я про пляж.

– А если угрозы никакой нет? – сощурилась старушка.

– Если нет, то обязуюсь год работать у вас совершенно бесплатно!

– Да вы с ума сошли! Желающих трудиться у меня целые стада. Причем молодых, красивых жеребцов, а вы-то мне на что?! – всплеснула руками противная старуха.

– Ну… может, и я на что понадоблюсь… Спасателем каким-нибудь… правда, я плавать еще не умею… Но мало ли на что может пригодиться интересный мужчина!

Пожилая леди подперла щеку кулачком и уныло разглядывала настырного посетителя.

– А копать вы можете?

– Не пробовал, – пылко сознался Акакий.

– Ну хорошо, а… слушайте, а что вы вообще умеете? Готовить? Стирать?

– Я развожу цветы, – потупился Акакий. – Вернее, не развожу, а лечу растительность от болезней. Ну, знаете, паразиты, грибок, неправильные условия содержания…

Старушка подпрыгнула, будто к стулу подвели ток.

– Что ж вы раньше молчали?! У меня такой чудный сад! Я еще и зимний сад хотела завести, но цветочки как-то не хотели приживаться, и пришлось от этого отказаться, а было бы так замечательно! Миленький! Да ползайте здесь сколько угодно, только завтра же начнем разбивать сад. Я обещаю хорошую плату.

– Позвольте… Я, конечно, могу, но в данный момент мне надо завершить важное дело, я же говорил, у меня миссия.

– Ради бога! У вас будет ненормированный рабочий день! Можете вообще не появляться, пока не выполните эту свою миссию, я даже согласна вам помогать, только уж потом, будьте любезны…

– Буду очень рад…

– Я на вас рассчитываю, вы мне вообще сразу приглянулись…

После того как водопад любезностей иссяк, Агафья Эдуардовна собственной ручкой нацарапала записочку, согласно которой Акакия должны были пропускать в дом по малейшему требованию. Распузон вылетел из кабинета хозяйки на жиденьких крылышках удачи.

Не помня себя, он спустился в холл и сразу оглох от злобного рева.

– Ты где шастаешь столько времени, убожище?!! – вопила Клавдия Сидоровна, надвигаясь на супруга.

– Клава, держи себя в руках, – пресек ее словесный поток Акакий новым, незнакомым доселе тоном.

Клава застыла от неожиданности, а затем поспешно начала собираться. Акакий при выходе без сожаления выпотрошил весь кошелек и высыпал содержимое, включая мелочь, на стол кукольной девчушке. Ха! Теперь-то он заработает приличные деньги. И можно будет беспрепятственно встречаться с Любочкой, Клавдия уже не помешает, ей же не выписали пропуска. Нет, что ни говори, а жизнь – штука просто сказочная!

Дома Клавдия вела себя, точно описавшийся ребенок, тихо и незаметно. Она прекрасно провела несколько часов на беленьком песочке, правда, закутанная в огромное полотенце, и голые отдыхающие смотрели на нее, как на больную моржиху. Однако к концу сеанса Клавдия Сидоровна осмелела и даже решилась оголить колени. Ей это настолько понравилось, что она тут же брякнулась на пузо, подставив палящим солнечным лучам рыхлое и белое, как простокваша, тело, прикрыв полотенцем лишь свой тучный зад.

Ясное дело, что ничего нового про несчастную убиенную она так и не выяснила, а вот Кака отчего-то ведет себя подозрительно. Он заносчиво, по-верблюжьи закидывал голову и бросал на нее многозначительные взгляды. Не иначе как что-то пронюхал. И это в то время, когда Клавдия бессовестно транжирила их семейный бюджет. Вскоре такой вид мужа начал ее раздражать, а через полтора часа женщина просто взорвалась возмущением.