В начале третьего месяца ее перевели из больницы в тюрьму. Камера была чисто вымыта и хорошо проветрена. Кровать была откидная, похожая на жесткий спальный диван в вагонном купе; высокое окно заделано двойной решеткой. Под ним стояли маленький стол и табуретка. Водопровода не было. На стене, между окном и дверью, желтая: полка из тонкой фанеры и вешалка. В углу — параша. Камера, видимо, предназначалась специально для иностранцев. Постельное белье тюремщица принесла чистое, но в кро-

вати оказались клопы, которых пришлось выводить с помощью кипятка и мыла.

Ночью Эрну вызвали жа допрос. Дорогу показывал молчаливый, спокойный шпик в штатском платье. Сзади, почти вплотную, шли солдаты охраны. Из камеры девушку повели зачем-то в подвальный этаж. Долго шли узкими полутемными коридорами, потом поднялись опять по ступеням и вышли через небольшую дверь на парадную лестницу. Штатский снял шляпу, поправил расческой волосы и ввел Эрну в большую пустую комнату, где за круглым низким столом с одной ножкой сидел человек в очках, в военном мундире зелено-желтого цвета и пил сакэ. Солдаты охраны остановились у двери. Шпик приказал Эрне подойти к офицеру ближе. Тот перестал пить вино, поправил очки и минуты две или три молча смотрел в лицо девушки. Затем офицер перевел тяжелый свой взгляд на девичью фигуру, так же медленно и бесстрастно осмотрел ее и, не сказав ни слова, сделал штатскому знак увести заключенную обратно в тюрьму.

На следующую ночь ее разбудили опять. Теперь вывели на тюремный двор, посадили в закрытый автомобиль и повезли по улицам Токио. Из случайно донесшейся до нее фразы, сказанной одним из жандармов шоферу, она поняла, что ее вызывает следователь по особо важным делам виконт Ито.

Следователь встретил ее приветливо.

— Садитесь, пожалуйста. Вы же недавно выписались из больницы… Может быть, выпьете чашку чаю?

Она отказалась.

— Перейдем тогда к делу, — продолжал вкрадчиво Ито. — Я думаю, что для вас все это кончится пустяками… Ну, скажем, высылкой из Японии!… Но при условии, что вы будете вполне искренни, пойдете навстречу следствию.

— Безусловно. У меня нет причин лгать.

На письменном столе следователя лежали папки с делами, пакеты с различными документами, стопка фотографических карточек, перевязанных голубой лентой, и небольшие открытые конверты, туго набитые листочками из блокнота, исписанными по-английски и по-русски. Мелкие строчки напомнили, ей почерк Ярцева.

— Какую цель вы преследовали отравлением барона Окуры? Вся ваша группа? — с неожиданной резкостью спросил Ито.

— Это надо спрашивать не меня. Я сама едва не сделалась жертвою отравления, — ответила Эрна.

Она вдруг вспомнила свой разговор с женой Каваками, ее совсем недвусмысленные угрозы и торопливо рассказала об этом следователю. Но Ито не обратил на это никакого внимания. Во время допроса он поминутно заглядывал то в папку с делами, то в документы, перечитывая показания других обвиняемых, внимательно рассматривал фотографии, показывая всем своим видом, что сущность данного дела для него совершенно ясна и Эрне остается лишь подтвердить его выводы.

— Вы прибыли в Японию нелегально, без визы?

— Да.

— На корабле «Карфаген»?

— Да.

— Вместе с вашим братом и русским, по фамилии Ярцев, выдающим себя за американского моряка?

— По-моему, он и есть моряк.

— Аа-а… О нем после! Следствие должно выяснить более важное. Известно, что ваш брат периодически передавал японскому коммунисту Онэ Тейдзи крупные суммы денег. Для какой цели?

Ито достал из конверта какую-то расписку и прикрепил булавкой к листу, на котором записывал показания. Эрна удивленно на него посмотрела.

— Мой брат… Онэ-сан… деньги? Какие вы глупости говорите, следователь!.. Правда, когда-то был случай: Наль одолжил ему небольшую сумму. Но чтобы периодически…

Следователь обмакнул кисточку в тушь и начал поспешно записывать.

— Так-так… Значит, все-таки признаете: ваш брат одолжил ему деньги!

— Всего один раз, — сухо сказала Эрна. — Онэ-сан был тогда без работы, и у них как раз родился ребенок. Единственный случай.

— Припомните лучше, мисс. Чистосердечное признание не повредит вам. Наоборот, вы и ваш брат будете избавлены от многих лет заключения. В этом случае кейсицйо ограничится только высылкой. Обещаю, как джентльмен.

По его взгляду и тону Эрна давно поняла, что надеяться на справедливое разрешение всей этой темной запутанной провокации очень трудно. Она старалась держаться спокойно и не могла, ее охватывало тягостное раздражение.

— Ваша подруга, дочь господина Имады, уже раскаялась, и оставлена на свободе. К женщинам мы относимся снисходительно, — продолжал следователь. — Отказываться бесполезно. Она назвала всех лиц, причастных к покушению на барона Окуру. Можете прочитать ее показание.

Ито протянул большой лист, перепечатанный на машинке и подписанный Сумиэ, но Эрна на него даже не посмотрела