— Здесь тропинка милорд. Гончие "говорят" нахоженная.

Я мрачно сплюнул под ноги, вот кто мне мешал исследовать поляну повнимательнее, когда начал игру, ведь неспроста же есть нахоженная тропинка, да и егерей надо было поподробнее расспросить, почему вызывали демона именно в этом месте. Но сделанного не воротишь, потому махнул рукой, и отряд двинулся по петляющей среди тёмных старых ёлок и молодых нежно зелёных елей тропинке, всё глубже и глубже уходя в лес.

В какой-то момент стало понятно, что мы достигли границы места, о котором говорил гворн, уже привычный чуть мрачная атмосфера старого ельника сменилась. Старая хвоя и мох под ногами обращались невесомой серой пылью, а зеленый цвет елей сгустился до черноты обугленных, но так и не упавших, стволов. И какая-то странная неживая тишина повисла над головами. И, тем не менее, мои демоны приободрились, уловив родные ветра пустошей, наполненные силой хаоса. Гончие, словно что-то почувствовав, начали забирать правее, а вскоре и я ощутил обжигающей и невесомый ветер Инферно, дующий в нашу сторону. А следом за ветром пришла песня, злая недобрая песнь, тянущаяся на одной долгой ноте и отражающаяся от еловых стволов, чтобы эхом разнестись по сожженному, изменившемуся, но выстоявшему лесу, пропитанному огнем и хаосом.

Пара коротких жестов, и отряд взял находящуюся впереди поляну в клещи. Так же жестами отдал команду всем оставаться на местах, суккубам и гончим с церберами замкнуть окружение, а сам вышел на прогалину, и остановился, поражённый увиденным зрелищем. В центре поляны синим пламенем горела пентаграмма, и чёрный жирный пепел сгоревших деревьев кружился над ней. Багровые искры играли, то ли в кристаллах, то ли огромных драгоценных камнях, расположенных по углам магической фигуры. А в центре крутилась багрово — чёрная воронка, втягивая в себя пепел, то уменьшаясь, то вновь увеличиваясь в размерах, в такт какому-то неведомому сердцу. Семь тёмных фигур, окружали пентаграмму, продолжая тянуть на одной ноте, то ли песню, то ли гимн, покачиваясь в такт мелодии.

Воронка в центре пентакля сжалась в точку и взорвалась, волны пепла накрыли поляну, закрывая её от света солнца, и наступила тьма. Лишь различными оттенками красного продолжали гореть фигуры живых, а багровые искры в камнях, окружавших пентагерон призыва, разгорались мрачными кострами. И вновь воронка сжалась, превращаясь в тусклый багровый шарик, и опять взорвалась, разбрызгивая вокруг тёмно — алые огни, повисшие японскими фонариками на окружающих поляну деревьях.

На миг зрение отказало мне, а когда восстановилось, увидел, что на месте вихря портала возвышается огромная иссиня — чёрная фигура, отливающая маслянисто — алым блеском на изящном рисунке чешуи. Огромный демон напоминал помесь Горо и Баракки из старой компьютерной игрушки: такой же мощный торс, разве что закрытый броней чешуи, четыре руки, перевитые жгутами мышц, алые костяные лезвия, торчащие из предплечий, частокол изогнутых, острых как иглы зубов, а вместо оселедца, два огромных изогнутых рога.

Два бездонных горящих глаза обвели поляну, на миг задержавшись на тех, кто призвал демона в мир, и остановились на мне. Пасть открылась, и чудовищный рёв опрокинул, стоявшие вокруг пентаграммы фигуры, снося с меня десяток хитов.

— Взяяяяяяяяяять его!!!

Короткий высверк меча, и бросившийся ко мне демонопоклонник упал, держась за рассечённое горло.

"Произведён захват души" — колокольчиком прозвенело над ухом. Совсем недавно нашел опцию по замене текстовых оповещений голосовыми и заменил вид части оповещений, чтобы не отвлекали в бою.

Из кустов на поляну вылетают мои бойцы, культисты ошарашено откатываются, прижимаясь к пентаграмме, которая вспыхивает абсолютно чёрным пламенем, и оттуда навстречу моим войскам вырывается пяток гончих и десяток гвардейцев.

Демоническая пехота противника смыкает большие шипастые щиты, которые тут же окутываются каким-то потусторонним сияньем. Поверх щитов ложатся толи копья, толи мечи, больше всего напоминающие нагинаты.* (*Японское холодное оружие с длинной рукоятью овального сечения (именно рукоятью, а не древком, как может показаться на первый взгляд) и изогнутым односторонним клинком. Длина рукояти около 2 метров, лезвия около 30 см). Строй делает первый шаг, второй и начинает медленный разбег.

Командую кошмарам фланговую атаку и с удивленьем вижу, как адские кони вязнут в каком-то черном тумане, щупальцами обвивающем моих жеребцов. Бесы до сих пор не пришли в себя после чудовищного рыка призванного демона, и лежат полубезжизненными телами на земле.

Две короткие вспышки: струя огня и стрела хаоса, это вступили в бой суккубы, но их заклятья бесполезной кляксой растекаются по щитам противника. Новый каст, с таким же результатом.

Бег демонов набирает силу приливной волны и мощь цунами, способный смести любого противника. Успеваю отдать приказ, и мои гвардейцы расступаются в стороны, позволяя атаке противника пропасть втуне. Проскочив несколько метров, строй гвардейцев распадается на два, четко разворачивается, чтобы атаковать сразу в две стороны, а на моих демонов уже обрушиваются, мчавшиеся вслед за гвардейцами гончие.

Взгляд выхватывает, как в стелющийся по земле силуэт адского пса врезается гизарма, прибивая гончую к земле, и тут же на моего война обрушивается другая псина, чтобы отлететь от мощного пинка гвардейца со щитом. Цербер с глухим рычанием рвет гончую противника, а челюсти второй головы щелкают перед щитами строя противника, в который в следующую секунду врезается Крит, чтобы разбив его, самому упасть, с тяжелейшими ранами. Второй строй опутывают вырвавшиеся из-под земли струи лавы, а следом врезаются щиты моих бойцов, и тяжелые фальшионы обрушиваются на хитиновую броню.

Весы судьбы медленно, но безостановочно клонятся в мою сторону, вот уже очнулись бесы и со спины обрушились на гвардейцев противника, стремясь добраться до уязвимых мест. Но все звуки битвы перекрывает звон разбившегося стекла и резкий хлопок оборвавшихся цепей.

Вижу, как взрываются, разлетаясь мириадами осколков кристаллы, ограничивавшие пентаграмму, и с довольным хохотом на меня бросается мощная фигура Лорда — демона. Доселе незамеченный хвост вздымается, и ко мне устремляется лезвие костяного меча. Размазанный в прыжке силуэт, и клинок входит в грудь закрывшего меня мальчишки. Тело Алтрамы на миг застывает в воздухе… Движенье хвоста, и мальчишка сломанной куклой падает на землю.