Шенг схватил обеими руками голову влаппи и припал к его пухлым губам голодным жадным поцелуем.

– Меня сейчас вырвет, - всхлипнул Стас.

– Я всегда знала, что по настоящему слабый пол это мужчины!
– подколола его Хунька.

– Да, уймитесь вы уже!
– не выдержала я, - когда разыгрываем следующую часть плана?

– А что они уже до кровати дошли?
– перевела взгляд на экран Хуня.

– Нее-ет, - сказал сосредоточенный Жорка, - я е-е-еще Ча-арли не передвигал.

Ошарашенный всунь, бешено вращая глазами, откинул от себя тентурийца, словно тряпичную куклу. При падении халат тангира задрался, явив невольным свидетелям сцены голую мускулистую задницу, которой он и плюхнулся благополучно прямо в осколки от бокала всуня.

– А-а-а-а-а-а-а-а!
– завопил от боли Шенг Стшарсси.

– А-а-а-а-а-а-а-а!
– заорал влаппи, пытаясь стереть со своих губ ощущение поцелуя тентурийца. Глаза гиганта медленно наливались кровью, огромные, как лопаты руки, сжались в кулачищи и он прошипел, - у-у-убью-ю-у-у!

– А ну на место!
– рявкнул тангир, тяжело поднимаясь с пола.

Влаппи снова сел на диван и захлопнул рот, пока тентуриец что-то набирал на комме. Прямо из пола около дивана вынырнуло огромное зеркало и тангир, задрав халат повернулся к нему спиной, рассматривая свой пострадавший тыл.

– О, боги!
– застонал он, - за что мне такое наказание! Как же больно... Всунь Куси- бао!

– Я!
– подскочил влаппи, встав по стойке «смирно».

– Окажите вашему командиру первую помощь!
– приказал Стшарсси.

– Есть!
– всунь бросился к аптечке, но затем смерил взглядом оттопыренную, в порезах задницу тентурийца и завис.

– Мне еще долго ждать!
– рявкнул тангир, - удалите стекло и заклейте пластырем!

– Есть, - обреченно отозвался всунь, не весело так отозвался, горько...

Тяжело вздохнув, дисциплинированный влаппи склонился над пострадавшим местом своего командира. Черные ладони медленно ощупывали мускулистый зад тентурийца на предмет оставшихся в нем стекол.

– О-о, это не выносимо, - стонал раненный обольститель, прогибаясь в спине и пытаясь достичь более тесного тактильного контакта с рукой Куси-бао, - твои нежные руки, бережные прикосновения...

– Стойте спокойно, тангир Стшарсси!
– прорычал влаппи, извлекая стекло из ягодичной мышцы стенающего тангира.

– Это выше моих сил...
– прохрипел тентуриец, Его дыхание стало прерывистым, а рука потянулась под халат к паху.

– Аля!
– скомандовала Хуня, - твой выход! Не забудь забрать Чарлика и баллончик из под зелья.

– Помню. Ну, я пошла!
– вздохнув, направилась к отсеку тангира Стшарсси.

Набрав на входной панели код допуска, задержала дыхание, чтобы не засмеяться от увиденной картины и вошла. Мое появление вызвало замешательство у двух, занятых своим странным делом, мужчин.

– Кадет Верник!
– громко и четко отрапортовала я, - прибыла для приватной дисциплинарной беседы!

Влаппи как ошпаренный отпрянул от тангира, открыв моему взгляду его голый, раненый тыл. Тентуриец развернулся, посмотрел на меня и простонал:

– Что за день! Ну, никакой личной жизни!

– А что это вы тут делаете?
– наигранно растерянно спросила я переводя ошарашенный взгляд с одного командира на другого.

Под кожей насыщенного цвета оникса румянец разглядеть было невозможно, но сильное смущение Куси-бао выдавали жесты. Тентуриец, в очередной раз проворчав что-то жалостливое, одернул халат и прикрыл свой раненый тыл.

– Нет, мои глаза никогда меня не подводили!
– решила брать быка за рога, - сначала вы, тангир Стшарсси, не принимаете моих извинений, потом заставляете поверить в свою заинтересованность, настойчиво приглашая сюда и даже предоставляя личный доступ, - перевела взгляд на сжавшегося в углу дивана гиганта и сказала ему, - он мне личный доступ дал! А вам, уважаемый фаэр Куси- бао, этот разрушитель девичьих грез давал доступ?
– я пристально смотрела на черную тушу, которая отрицательно мотала головой так, что трещали шейные позвонки, - то-то и оно! Нет, по началу меня, конечно, смутило его предложение, но потом, поразмыслив...

– Кадет Верник!
– зарычал тентуриец, бросившись ко мне, - что Вы себе позволяете!

– Ах, оставьте!
– я оттолкнула тингира.

Не удержавшись на ногах, он плюхнулся на диван. Да-да! На то самое раненое седалище, из которого совсем недавно ответственный всунь вынимал осколки и, видимо, вынул не все! Горе-развратник взвыл!

– Вооот!
– припечатала я, кричащего от боли тентурийца, - вот к чему приводят спонтанные гомосексуальные связи!

– Чтоо-о-о?
– взревел Куси-бао, которому, кажется, только что мои слова открыли глаза, на происходящее здесь.