Хотя дверь была на замке, но одного упоминания о цыганах было достаточно, чтобы нас охватил не просто страх, а дикий ужас. Что делать? Надо спасаться! Мы заметались по комнате! Гришаня дрожащими руками схватил швабру и приготовился сражаться. И тогда Асюня предложила спрятаться от цыганки, чтобы она нас не нашла. Мы забились под кровать, но из-под неё всё было видно. Гришаня расплакался, потому что ему казалось, что цыганка нас тут же найдет. Потом мы решили залезть под одеяло, но дышать нам было нечем, поэтому мы там долго не просидели.

И тут меня озарило! В зале стоял большой платяной шкаф, в котором легко было спрятаться, тем более маленьким детям. Всем идея очень понравилась. Вприпрыжку, перегоняя друг друга, мы забились в гардероб. Было очень тесно и темно. Настолько было страшно, что мы старались не дышать, чтобы не выдать себя. Хотелось в туалет, пить и есть одновременно, ноги затекли, но мы терпели. Казалось, что мы сидим в шкафу уже неделю. Очень хотелось, чтобы скорее пришли родители и спасли нас, а они всё не шли. Я уже стала засыпать, когда услышала в коридоре шаги. Сердце забилось так, что чуть не вылетело из груди от страха. Мы стали прислушиваться. «Боже, это она, цыганка, приближается к нам», – промелькнула мысль в голове! И вдруг мы услышали родной папин голос. Ураааа! Это было спасение!

Счастливые, мы вывалились из шкафа и стали обнимать и целовать родителей. Взахлёб, перебивая друг друга, рассказывали, как к нам приходила цыганка и нашим веником обметала себе валенки, а мы спрятались от неё и она нас не украла. Мама внимательно выслушала нас и сказала: «Оля Калинкина – выдумщица. Она хотела над вами посмеяться, но вы молодцы, что не растерялись и держались вместе». И мама рассказала историю о венике, что одну хворостинку сломать легко, а целый веник не переломишь! И добавила: «Так вместе и держитесь, защищайте друг друга. Когда в другой раз будете одни, не подходите к окну, если там чужие люди».

С тех пор, где бы мы ни были, чтобы мы ни делали, у нас всегда было правило: один за всех и все за одного. Если в школе или на улице обижали кого-то из нас, всегда на помощь приходили брат и сестры. Самое главное – чувствовать, что ты не один, что рядом твоя семья и твои родные! Мы уже взрослые, но ничего не изменилось, мы по-прежнему любим и поддерживаем друг друга.

Больница

Однажды весенним вечером мама забрала меня из детского садика. Мне тогда было три года. Мы неторопливо шли домой, любуясь красотой наступающей весны. Мама была с непокрытой головой, и я тоже, следуя ее примеру, сняла шапку. Мама сказала, что ветер ещё прохладный, что детские ушки надо беречь от холода и велела надеть шапку. Но я не послушалась и шла дальше раскрытая.

Скоро у меня заболело ухо, голова была тяжёлая, внутри всё горело, нарывало, я чувствовала пульсирующую боль, от которой хотелось плакать. Я стала плохо слышать. Надо было срочно лечиться. Мама повезла меня на автобусе в областную больницу в Калугу за сто километров от дома. Помню, как там мы с ней долго шли по длинному коридору. В кабинете доктора было страшно, но я не плакала. Врач посадил меня на стульчик и стал смотреть моё ушко. Он качал головой и удивлялся, где же я могла так заболеть. Доктор посоветовался с мамой и сказал: «Чтобы справиться с болезнью, девочку надо оставить на несколько дней в больнице». Я была в печали, но сама виновата – нечего было шапку снимать.

Мы с мамой зашли в палату, где мне предстояло провести несколько дней. В ней стояли три кровати: на одной лежала взрослая женщина, на другой девочка лет восьми, третья, пустая, была моя. Помню, как сидела у мамы на коленях, никак не хотела с ней расставаться. Не заметила сама, как уснула после длинной дороги и всех переживаний. Просыпаюсь – мамы нет. И такая тоска меня охватила, ведь я впервые осталась одна, без родителей. Я знала, что она не может здесь остаться со мной, маме надо было успеть на автобус и вернуться домой.

Всех позвали на ужин. Моя соседка по палате оказалась милой и доброй девочкой по имени Оксана. Она взяла меня за руку и показала, где столовая. Мы сели рядышком за столом. Нам положили гречку в железные мисочки. Гречка была совсем невкусная, без аппетита я поела совсем немножко. Было грустно и хотелось домой. После ужина нам сделали сразу несколько уколов, было очень больно. Потом медсестра позвала меня на процедуры и наложила компресс на ухо. От компресса пахло пихтой, это согревало ухо, и боль утихала.

Оксана меня постоянно угощала круглыми витаминами аскорбинки, которые считались очень полезными, так как в период болезни они восстанавливают силы. У неё этих аскорбинок была целая тумбочка.

Каждый вечер я подходила к окошку в коридоре и смотрела на огоньки ночного города. Глядя на небо, прижимала ручки к груди и молила бога о том, чтобы поскорее выздороветь, чтобы меня забрали обратно домой. Была невыносимая тоска по маме, папе, брату и сестрам, нашему уютному дому…

А однажды Оксану приехали навестить родители. Она предложила вместе с ней спуститься в холл. Я впервые в жизни ехала на лифте. Было страшно, но интересно, целая комната двигалась в нужном направлении, достаточно было только нажать кнопку. Видя моё удивление, Оксана улыбнулась и прокатила меня несколько раз вверх и вниз, мы даже доехали до подвала. Здорово! В холле я увидела Оксаниных родителей. Они оказались очень милыми и добрыми, угостили меня пирожным – корзиночкой с кремом, под которым был сладкий джем. Раньше я никогда не ела таких вкусностей. А после больничной каши пирожное казалось необыкновенным лакомством. Мммм… Какое оно было вкусное!