– Идет кто, - прислушался Меркулов, - к нам.

– Ну я тогда побег. До свиданья, Витольд Львович, до свиданья, дядя Мих.

– Забегай уж завтра, возьму пирожков с рыбой, - сказал вдогонку орчук.

Только Сенька скрылся за окном, как в дверь постучали. Не для того, чтобы спросить позволения, скорее для порядку, потому как сразу после этого в их крохотный кабинет вошли двое знакомцев. Первым шагал великий князь, а за ним следовал румяный Петр Андреевич, смущенно поправляя очки.

– Добрый день.

Мих вскочил с табурета с такой скоростью, что его не опрокинул. Витольд Львович тоже поднялся и поклонился. Его Высочество с некоторой брезгливостью осмотрел кабинет, а точнее крохотную комнатку, где четверым, один из которых был орк-полукровка, было тесно, и подошел к окну.

– Приехал я, Витольд Львович, по вашу душу. Ну и дабы прояснить кое-что. Думаю, вам любопытно будет узнать некоторые детали.

Великий князь с большим пренебрежением посмотрел на пододвинутый Михом табурет и остался стоять.

– Во-первых, разрешите мне познакомить вас с новым обер-полицмейстером Моршана.

Петр Андреевич покраснел как девка на выданье, его сил хватило лишь чтобы улыбнуться и поправить сказанное.

– Всего лишь исполняющий обязанности, как и Витольд Львович.

– Будьте покойны, Петр Андреевич, ваше назначение мой брат подпишет в ближайшее время. Что до Витольда Львовича, и ему в исполняющих более ходить не придется. Приказ о вашем назначении приставом следственных дел по особым поручениям уже должным образом составлен и лежит на столе у обер-полицмейстера. Осталось лишь подписать.

– За этим дело не станет, - кивнул Его высокородие.

– Я вижу в вашем взгляде некоторые вопросы, - усмехнулся великий князь.

– У меня множество вопросов, Ваше Высочество, - Витольд Львович задумался, но тут же оживился, - не сочтите за грубость, просто я человек прямой, с большим уважением отношусь к Петру Андреевичу и нисколько в нем не сомневаюсь...

– Но почему он?
– Усмехнулся великий князь.

Новоиспеченный обер-полицмейстер покраснел еще больше, снял очки и стал утирать пот со лба. Понял Мих, что это скорее от волнения - погоды теперь стояли свежие, иной раз и озябнуть можно было с раннего утра.

– Да, Николай Соломонович герой войны с орками, а Константин Никифорович все же первый полицмейстер, его Александр Александрович очень выделял.

– Вот именно что выделял, а в нынешнем состоянии это сродни обвинению. Могли и вовсе выслать из Моршана, но оставили, даже должность сохранили. Не время еще до чисток. К тому же близок он Аристову, а обер-полицмейстер независим должен быть от чужого влияния. Потому же, кстати, и Николая Соломоновича не поставили. Не последней семьи будет, тут хочешь не хочешь, давить на него станут. Да и признаться, глуп. Не то чтобы совсем, на своем месте он хорош, но вот над всей столицей его ставить боязно. Вот Петр Андреевич всем хорош.

Великий князь промолчал, но потом добавил.

– Спрашивайте, Витольд Львович, спрашивайте. Для того сюда и прибыл, чтобы на все ваши вопросы ответить. Признаться, выручили вы не только меня, но и Государя Императора. Да что я вам говорю, сами все разузнали.

– А что с аховмедцами?

– Достигнуто общее согласие. Завтра они подпишут с дрежинцами мирный договор, а после уедут к себе в Матар.

– И все это из-за мощей Рогатого Бога, - скорее заключил, чем спросил титулярный советник.

– Из-за чего же еще. Аховмедцы со своей святыней носятся как с писаной торбой. Нам же она и вовсе без дела. Признаться, ее обнаружили только в прошлом году, случайно. Какой-то книжный червь наткнулся на копыто и стал думать, отчего музей хранит копыто одного из самых неудачливых королей Аховмедии. Да и почему, собственно, копыто, отсечение перед смертью которого является у них признаком великой доблести. И разузнал такое, отчего у нас волосы дыбом встали. А тут вдруг война козлоногих с нашими давними союзниками, в ходе которой, последние потеряли три города. Вот тогда мы и достали из пыльного мешка то самое копыто...

Великий князь перевел дух, и с явным удовольствием (Миху тут пришло в голову, что не Его ли Высочеству принадлежит идея о заключении мира в обмен на святыню) потер руки.

– И гоблинарцам это вовсе не понравилось.

– Почему же гоблинарцам?
– Слишком уж лукаво спросил брат императора.

– Механоид был произведен на островах, в том у меня нет сомнений, - решительно заключил Витольд Львович, - опять же, сам Александр Александрович пытался подсунуть мне гоблинарские деньги, а Черный для отвода глаз использовал аховмедские. Да и единственный славийский противник сейчас - гоблинарцы.