Рано утром двадцатого августа Иванна проснулась от настойчивых воплей будильника. Удивившись сквозь сон, она зашарила рукой по тумбочке, остановила оглушительный звон, потёрла глаза и занялась поисками очков. В процессе поисков она наткнулась на сложенный лист пергамента, оказавшийся запиской от Каркарова, который напоминал, что в девять часов состоится собрание оргкомитета по подготовке к Турниру. Иванна издала тяжкий стон и произнесла фразу, которую как-то раз выдал её отец после того, как с опозданием понял, что кто-то из кошек посчитал его домашний тапок идеальным сосудом для отрыгивания шерсти. Пообещав Каркарову принять участие в деятельности этого дурацкого комитета, она явно поступила опрометчиво.

Впрочем, нет: опрометчивым поступком было вчера вечером спуститься к нему, чтобы проверить состояние его предплечья. Как-то, слово за слово, они незаметно ударились в воспоминания, Каркаров вспомнил, что у него специально для неё припрятана бутылка изабеллы прямиком из Молдавии. Иванна, напрочь забыв, что после определённой дозы вина впадает в меланхолию, очень быстро эту дозу превысила, Каркаров, разумеется, не замедлил выразить свою перманентную готовность поддержать её. Иванна впала в ещё большую меланхолию, поинтересовавшись, специально ли, с какой-то особой ли целью он формирует у неё условный рефлекс, или же она действительно привлекает его только в состоянии крайнего уныния. Каркаров сделался глубоко возмущённым её вопросом, отобрал у Иванны бутылку с остатками вина и, велев подождать, сходил на кухню за кофе.

Беседа продолжилась сильно за полночь, в весьма разнообразных вариациях, заснула Иванна ближе к утру, в целом разубеждённая в ранее высказанном сомнении. В итоге, проснулась она с трудом и, продолжая ворчать, поспешила вылезти из постели, чтобы привести себя в порядок перед собранием. Каркаров дал ей час на сборы; когда проснулся и отправился по делам он сам, она даже не заметила.

Комментарий к Глава 71

http://vk.com/photo-14591519_268337015

========== Глава 72 ==========

20 — 21 августа 1994 г.,

Дурмштранг

Пройдя в ванную, Иванна с недоумением обнаружила на вешалке для полотенец плечики с одним из своих редко носимых платьев, по всем признакам — специально подготовленным для того, чтобы она надела его к совещанию; на тумбочке поблизости обнаружилось бельё и гольфы, рядом, на полу — пара туфель. Пожав плечами, Иванна приступила к спешным водным процедурам, гадая: подкалывает ли Каркаров её таким образом или же просто без задней мысли проявил заботу?

В любом случае, выбранное платье не было в числе любимой одежды Иванны, и она решила, что успеет надеть что-нибудь попроще. Не став вытираться с целью экономии времени, она накинула халат и устремилась к зеркальной панели, скрывающей дверь на лестницу в её апартаменты. И тут её ожидал большой сюрприз — дверь не поддалась ни на обычный пинок, ни на Аллохомору, ни на ворох экспрессивных выражений. Время стремительно кончалось, так что Иванна на всякий случай оделась в то, что ей было предложено, и через гостиную выбралась ко внешней лестнице — ей хотелось убедиться, что потайной ход не открывается по чистому недоразумению. Парадная дверь апартаментов Иванны даже не шелохнулась, когда она потянула дверную ручку.

Приказав себе не впадать во фрустрацию, Иванна напоследок пнула упрямую дверь и решительно зашагала вниз. Дойдя до промежуточной площадки между этажами, она увидела, как в директорский кабинет входит процессия в составе доцента Льюиса (одного из преподавателей английского с кафедры Иностранных языков), профессора Кузнецова (кафедра Практических чар) и подгоняющей обоих доцента Королёвой.

— Ива, не спи, давай скорее! — заметив Иванну, Ярослава, которая определённо успела проникнуться возложенными на неё почётными обязанностями, призывно замахала рукой.

Иванна хотела было ответить что-нибудь в своём духе, но услышала, как выше открылась дверь. Обернувшись, она испытала порыв протереть глаза, но не смогла этого сделать, будучи поражённой до глубины души. Из её апартаментов, позёвывая и громыхая по мраморным плитам пола гэта, выплыла Анна Тсучия, в девичестве Куканье, облачённая в легкомысленный вышитый драконами шёлковый халатик, едва доходящий ей до середины бедра.

— А, Ива, это ты тут буянишь? — просияла она. — Слушай, где тут чаю заварить можно? — спросила она, спустившись к застывшей с отпавшей челюстью Иванне. — Кстати, привет, — она чмокнула её в щёку, после чего зевнула и сладко потянулась.

Вопреки всем опасениям Иванны, её халатик при этом не задрался до неприличного. Ярослава, наблюдавшая весь спектакль, открыла было рот, чтобы высказать какой-то комментарий, но передумала, тем более, события продолжили разворачиваться ещё интереснее. Из-за полуоткрытой двери иванниных апартаментов послышался приглушённый стук шагов, следом — грохот падения и выразительный возглас «ксо!», после чего взорам публики явился сам прекрасный Дайсукэ, тоже в чём мать родила — в шёлковом халатике и гэта, слегка взъерошенный и потирающий правый локоть. Очевидно, он с непривычки споткнулся об архитектурную изюминку гостиной.