Пулеметы замолкают один за другим…

Вечером, у золотых костров, много говорили о Саньке. Примеряли мысленно.

Но пришло утро. Внезапно возникла перестрелка. Перестрелка разрослась в яростный бой. И начался откат врангелевских банд к Сивашу, к Перекопу, к увитому виноградниками изумрудному Крыму.

В огне и дыму мы позабыли, казалось, свои имена. Где тут помнить о Санькином подвиге?

Нас перебрасывали. Мы делали чудовищные по стремительности переходы. Мы все знали, что настал последний и решительный бой с бароном фон-Врангелем.

Передышка была у самого Перекопа.

Горели чудовищные напряженные зори ноября. Каждый из нас — и Санька тоже — были маленькими песчинками в великом историческом самуме.

Мы опомнились, пришли в себя и оглянулись друг на друга в Крыму, когда барон фон-Врангель оставил нам в виде трофей клочки своего последнего в России «манифеста»:

«Пути наши неизвстны, — горько сетовал барон, — казна пуста, и ни одно государство не дало еще согласiя на приемъ беженцевъ…»

Черное море бушевало штормами. Горы холодной воды штурмовали берега, разбиваясь о камни на миллиарды мельчайших брызг.

Было похоже на то, что и море не дало согласия на прием врангелевских беженцев и хочет выплюнуть их назад.

На берегу, у самого моря, стояли двое, прислушиваясь к шуму прибоя. Прижавшись к бурому дикому камню, сливаясь с камнем, Санька хорошо разглядел их.

Один был сутул, в гимнастерке, на которой против самого сердца было привинчено два ордена Красного Знамени.

Другой — коренастый, крепко сложенный, с бородкой, с ласковыми глазами.

Санька сразу узнал его. Это он с лакового автомобиля в степи посоветовал Саньке итти к деду Онуфрию.

В сверкающем огнями доме раздались аплодисменты. Потом все стихло.

— Концерт кончился, — сказал сутулый. — Так мы, Михаил Васильевич, и не услышали концерта.

Широкогрудый человек с бородкой кивнул головою задумчиво. Потом они пошли к дому. Санька — за ними.

Встречные козыряли. Улыбались. Уступали дорогу.

— Кто это? — спросил Санька встречного командира.

— Это? Орловский… из Реввоенсовета Первой Конной.

— Он с двумя орденами?

— Да.

— Нет, я о другом… с бородкой.

Командир посмотрел на Саньку укоризненно, словно осуждая Санькино непростительное незнание, и сказал твердо и почтительно:

— Это — Фрунзе!

Родился Фрунзе в бедной семье фельдшера, выходца из крестьян, в 1885 году, в г. Пишпеке (Туркестан). Студентом-первокурсником Фрунзе связывает свою судьбу с большевизмом, становится последовательным марксистом-ленинцем. В 1905 году Фрунзе, организовавший крупнейшую забастовку текстильщиков Иваново-Вознесенска, сколотил крепкую социал-демократическую организацию.

Начиная с 1904 года идет у Фрунзе кандальный путь; аресты, тюрьмы, слежка, преследования. В 1907 году царский суд посылает большевика Фрунзе на каторгу. Привезя с каторги, его сажают снова на скамью подсудимых и приговаривают к смертной казни. И только третий суд заменил виселицу шестью годами каторги. Каторгу отбывает в Иркутском крае. Бежит. До 1915 года Фрунзе работает под фамилией Василенко. В 1915 году расконспирированный было Василенко становится Михайловым и создает революционную организацию внутри Земского союза.

К февральской революции Фрунзе — вождь белорусского, большевистского подполья. Минская большевистская «Звезда» выходит под редакцией Фрунзе. В 1917 году Фрунзе перебрасывается в пролетарскую Шую, где возглавляет совет и думу. Московский Октябрь связан с именем Фрунзе. Это он пришел в Москву во главе двух тысяч вооруженных ткачей помогать революции. Следующие весну и лето Фрунзе работает в Иваново-Вознесенске одновременно — предгубкома РКП, предгубисполкома, предсовнархоза и военным комиссаром.

В 1919 году Фрунзе во главе ивановских текстилей на фронте. Он командует южной группой восточного фронта. Первый сокрушительный удар адмирал Колчак получает от армии Фрунзе. Это решает дело ликвидации колчаковской авантюры. Колчак разбит. Фрунзе ведет полки в родной Туркестан. В феврале 1920 года над Туркестаном советский флаг.

Армия Фрунзе идет на Врангеля. «Врангель должен быть разбит», — пишет Фрунзе в первом приказе на новом фронте.

Взятие Перекопа и Чангарского перешейка в ночь с 8-го на 9 ноября 1920 года — одна из блестящих страниц истории Красной армии.