– Хм…что ж давай обсудим…

Разговор был долгим, сложным и закончился крепким рукопожатием уже под утро. Они обсудили все детали сделки, проценты от прибыли, расходы и роль каждого в предстоящей сделке.

– Да, Пьетро, чуть не забыл, - Аким почесал свой затылок, как будто вспомнив только что о просьбе молодого Морозова. – Был у нас сегодня сын воеводы, молодой боярин Морозов. Очень хотел поговорить с тобой.

– Да, мне Паула обмолвилась о его визите.

– Так что, встретишься с ним?

– Не знаю, - Пьетро серьезно задумался.

– Если спросишь меня, то я посоветую встретится.

– А нужно ли? – засомневался итальянский негоциант.

– Да, господи, неужели ты не видишь, что мила ему твоя дочь, да и он ей не безразличен! Да к тому же породнитесь с таким влиятельным и богатым родом! Представь какие выгоды ты сможешь получить от того родства!

– Так-то оно так. А ежели его отец, воевода Морозов, не разрешит сыну жениться на иноверке, на чужеземке, да к тому же и не благородного роду? Что тогда?

– Ну, ведомо мне, что Морозовы очень ученые, преподавателями у его детей завсегда были немцы, французы, да гишпанцы. Просвещены они Европой, так что не вызовет отторжения у них родство с чужеземцами. Веры другой это пока, много княжен, жен московских князей были до свадьбы в чужой вере, а потом принимали нашу, не помеха и это. Ну и слыхал я, что воевода любит и прислушивается к жене своей, а та широких взглядов, да детей безумно любит. А вот ты получишь на откуп всю Тулу, а потом, глядишь и будешь поставлять товары самому царю московскому! Выгодное это дело! Обдумай, не отрезай отказом!

– Хорошо, подумаю, ты пока не докладывай о моем возвращении, завтра пошли своего холопа к Морозову.

– Будь по-твоему. Время уже позднее, а вернее раннее, пойду почивать и тебе сладких снов, - зевая молвил купец.

– Доброй ночи, Аким. А мне еще не пришло время спать. Ждут еще письма, кои должен отписать своим приказным в Венецию. Да посчитать товар и цену, что думаю выручить от его продажи.

– Ну, быстрее тебе закончить с делами. И подумай над моим советом, выгодная эта будет партия…

– Подумаю, подумаю…

Аким, зевая во весь рот, больше для наглядности, чем от желания сильного спать, ушел, оставив своего напарника и гостя в задумчивости и смятении. Закинул он в его голову задачу непростую.

ГЛАВА 10.

– Що будемо робити, панове? – спросил Андрей у своих гусар. Они тихонько лежали на пологой стороне оврага и наблюдали за тем, как к десятке стрельцов прибывают еще и еще новые стрельцы в подмогу.

– Не знаю, піти по яру непоміченими не вийде, - прошептал один из гусар, тот, что был с Шушкевичем и палил склады.
– Я перевірив, сторони яру дуже круті і слизькі, тихо вибратися не зможемо. Привернемо увагу стрільців і вони тут же нас уб’ють. А йти в лоб вже пізно. Он скільки їх підійшло! Раз в десять більше ніж нас.

– Ти у справі говори! Отсавться і чекати, коли стрільці підуть по яру нас шукати, теж не можна, - ответил ему другой гусар.

Андрей, слушал их и на душе ему становилось все неспокойнее и неспокойней. Они оказались в ловушке, причем попали в нее сами, добровольно, по его же глупости. Это же надо было прыгнуть в яму, которая не вела никуда! В оправдание свое он мог только сказать, что этому способствовало его плохое знание местности. Он перепутал этот овраг с тем, что находился невдалеке, вот именно тот овраг был протяженным и края у него были пологими, и вел он аккурат между лесочков и дорог далеко от Тулы. Именно на него рассчитывал Шушкевич, когда прыгнул с дороги в овраг, а за ним весь его отряд. Ошибся он. И эта ошибка теперь может стоить ему и его людям жизни.

Его люди, пока не стала прибывать подмога стрелецкой десятке прошлись по оврагу и установили, что он никуда не ведет. Скорее он был похож именно на большую и протяженную яму. Все стороны кроме одной были очень крутыми, скользкими от грязи и льда, да к тому же и осыпались они изрядно стоило только попытаться полезть наверх, как ты скатывался вниз, вслед за осыпающимся песком и глиной. Можно было еще попытаться пройти по дну оврага и вылезти наверх вдалеке от стрелецких костров и возможно кто-нибудь из его людей даже сможет уцелеть пока стрельцы их не услышат и не бросятся в погоню. Пожалуй, это был единственный шанс хоть кому-то спастись.

Андрей проклинал себя, но его самобичевание и признание вины не могли спасти ни его самого, ни его людей. Надо было идти на риск, оставаться дольше и ждать, когда стрельцы начнут прочесывать овраг было нельзя. Вот тогда их всех ждала неминуемая смерть. А так имелся хоть и небольшой, но шанс спастись.

– Друзі мої, нам залишається тільки одне. Зараз ми спробуємо вилізти в дальней стороні яру. Хто встигне, той нехай біжить до совім в слободку, хто не встигнути нехай прікриват стріляниною тих, хто вибереться з яру.