– Как?

– Без любви. Ребенка надо хоть зачать в любви.

– Может, ты и права, – задумчиво проговорила она. – Наверняка даже права. Ну, а любовь есть хоть на горизонте?

– Нет, даже на горизонте нет.

– Да почему? – вдруг взорвалась она. – Почему у такой красивой, умной, успешной все наперекосяк? Почему ты никого не любишь?

– Так некого!

– Нет, ты небось еще своего Шахрина не разлюбила.

– Разлюбила, – твердо ответила я.

В редакции, видимо, все ждали роз, а их не было, и в глазах многих я читала явное злорадство.

– Фаина Витальевна, нету цветуечков, – развела руками Светлана.

– Знаю. Я сама это прекратила.

– И правильно! А то эти наши бабёхи, видать, так соскучились за цветуечками, шо…

Эту речь услышала Анита, как раз вошедшая в приемную.

– Светлана, я же просила, – страдальчески поморщилась она.

– Умолкаю!

Я села за стол и начала просматривать верстку. Полезла за ручкой – с компьютера читать верстку не могу – и рука моя наткнулась на что-то мягкое. Это была дохлая мышь. Так, меня, кажется, начинают травить. Но я им не доставлю удовольствия. Они ждут, что я начну визжать, но фиг вам! Я надела перчатку, сунула мышь в пакет и молча отнесла в мусорную корзину в туалете.

Интересно, что будет дальше? Главное, не реагировать. Тогда им станет скучно. Но меня трясло. Что я им сделала? Выгнала профнепригодную Дину? А они, такие сплоченные, решили мне за это отомстить? Вряд ли. Слишком много времени прошло. Или цветы просто подогрели уже остывающую ненависть?

Я зашла в комнату, где сидели Эстерсита, Нина и Вета. И вдруг по глазам Эстерситы я поняла: это она! Она ждет скандала, разноса, воплей. Но я только отдала Вете плохо прописанную рекламу духов. И мне показалось, что ни Вета, ни Нина про мышь ничего не знают. У них были спокойные, без ожидания, выражения лиц. Теперь понятно. После увольнения Ларисы именно Эстерсита рассчитывала на мое место.

Раньше у нас были вполне приятельские отношения. В кризисе дело, что ли? Кризис сказывался и на нас. Отпали некоторые рекламодатели, мы крутились, как могли, никого пока не увольняя и даже не понизив зарплаты. Хотя такая перспектива просматривалась довольно ясно. Зачем же Эстерсита рубит сук, на котором сидит? Или, по дури, предполагает, что я не догадаюсь, чьих рук это дело?

А Анита, похоже, витала в облаках. В редакции появлялась нечасто, правда, нарыла где-то щедрого спонсора, который отвалил крупную сумму за небольшую заметку о его любовнице, красивой породистой девушке. Такой материал и поместить не стыдно. Но все же основной воз тащила я, а настроение у меня было никудышное. А ведь на днях предстоял юбилей Марии Ипполитовны и знакомство с тремя ее женатыми сыновьями. Однако с женатыми я никаких дел иметь не буду. Мне это ни к чему. Но просто покрасоваться, покрутить хвостом, нарядиться в охотку – уже приятно.

– Дружочек, вы только наденьте какое-нибудь нарядное платье, – попросила меня Мария Ипполитовна.

– Обязательно!

– А вы с работы приедете?

– Конечно, но я вырвусь на часок в салон красоты, а платье возьму с собой. На работе переоденусь.

– Умница, все продумали! – умилилась старая леди. – Завтра приезжает Леня, Мишка прилетит послезавтра, а Степа уже приехал. Он встретит братьев. У него же тут машина. Он такой внимательный мальчик… Я думаю, это все-таки заслуга его жены. Знаете, если жена не приучит мужа быть заботливым и внимательным…

– А мне казалось, если мать не приучит…

– Ах, я, конечно же, приучала мальчиков, но что значит влияние матери в сравнении… с ночной кукушкой.

И она так улыбнулась, что я явственно увидела, какой обворожительной она была в молодости.

И глаза ее так молодо сияли, когда она говорила о сыновьях…

– Фаиночка, как вы считаете, нам не надо заехать еще разок в этот ресторан, ну, напомнить им, а?

– Я туда сегодня звонила. Там все в порядке.

– Спасибо, дружочек! Вы моя благодетельница. Да, кстати, Фаина, если вы хотите прийти с каким-нибудь кавалером, я буду только рада.

– Спасибо, но сейчас таковых не наблюдается. А просто подгонять пиджак неохота.

– Что? Какой пиджак? – не поняла старая леди.

– «Подогнать пиджак» – это такое блатное выражение, означает взять с собой какого-нибудь мужчину просто, чтобы был рядом, для приличия или солидности.

– Боже мой! Знаете, дружочек, я иногда совсем не понимаю нынешний язык.

Утром в день рождения соседки я увидела в окно, как к подъезду подкатил коричневый джип-тойота, откуда вылезли трое мужчин. Я сразу поняла – это они, сыновья. Все трое с цветами и коробками. Я порадовалась за милую женщину. И подумала, что хоть одному из них я сегодня вскружу голову, пусть хоть на вечер, а мне больше и не надо. И скорее всего Леониду, он такой красавец, похож на Александра Маршала… Я долго стояла перед шкафом. Потом решила, что ради такого случая надо надеть маленькое черное платье, тем более, что у меня их три и можно выбрать по погоде. Я примерила все три. Но одно висело на мне, я похудела за последнее время, второе требовало каких-то аксессуаров в большом количестве, а вот третье было в самый раз и говорило само за себя. Это было платье от Шанель, подарок отца. Это платье не требовало ничего, кроме маленькой нитки жемчуга. Черт побери, а я еще о-го-го! И все же в салон красоты зайти надо. Благо, неподалеку от редакции есть проверенный хороший салон, куда частенько бегают наши.

Но с утра начались неприятности. Захворала Светлана. Позвонила совершенно осипшим голосом, сказала, что у нее температура тридцать восемь и пять. Потом выяснилось, что отпал крупный рекламодатель и замены пока не было видно даже на горизонте.

– Фаинчик, – сказала Анита, по такому случаю приехавшая в редакцию. – Придется сокращать зарплаты.

– Анита, я все понимаю, но, может, можно еще как-то вывернуться?

– Как? Как вывернуться? Можно уволить несколько человек, и тогда обойдемся пока без сокращения.