– Значит, теперь ей около сорока пяти лет?

– Думаю, что так.

– Хороша ли собой она была?

– Мои корреспонденты сообщили мне по телефону, что на фотографии, сделанной двадцать лет назад, она весьма привлекательна. Не потрясающая красавица, но очень симпатичная. Самым замечательным в ней была ее фигура. Безукоризненная. Все заявляют это в один голос. Она работала кассиром в кондитерской лавке: шоколад, леденцы, мороженое, легкие завтраки, всевозможные пирожные.

– Ну а каким образом эта мисс Хассен исчезла?

– Она жила вместе с теткой и отцом, мать у нее умерла. Однажды она сказала, что ей представилась возможность получить неплохую работу на Тихоокеанском побережье и что у нее есть приятель, который давно уже уговаривает ее выйти за него замуж, но отличается невероятно ревнивым характером. От жизни в городе она безумно устала, поэтому собирается потихоньку уехать, не оставив никому адреса, ну а с теткой пообещала списаться позднее… Обычная история, правда?

Мейсон вдруг задумался.

– Я в этом не совсем уверен. Когда она уехала, Пол?

Дрейк заглянул в записную книжку.

– Примерно в то время, когда произошло убийство.

– Расследуй-ка эту историю как самое обычное исчезновение, Пол. Посмотри решительно все больничные счета, неопознанные трупы и все такое прочее.

– В окрестностях Витсбург-Сити?

– Нет, для начала район в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско… в особенности же пощупай в Рино.

– До меня что-то не доходит, Перри, – нахмурился Дрейк.

– Давай рассуждать логически. Хуже всего, что мы оказались под гипнозом некоторых фактов, которые мы неправильно интерпретируем в силу случайных обстоятельств. Все косвенные улики интерпретировались не в пользу Эйдамса. Во время процесса его защитник запаниковал, решив, что подопечный виновен. Но, Пол, адвокат обязан верить своему клиенту. Если же он ему не верит, то должен отказаться от защиты.

– Послушать тебя, так получается, что защитник прежде всего должен быть высоконравственным человеком…

– Дело тут вовсе не в человеческих достоинствах защитника. Во время процесса ты как бы являешься совестью твоего подзащитного, а ведь он доверяет тебе свою жизнь. Стоит тебе усомниться в его невиновности, как ты уже начинаешь совершенно иначе, не в его пользу, интерпретировать улики, применяя к ним ошибочные мерки… Возьмем хотя бы случай с таинственной мисс Икс. Сейчас я исхожу из предположения, что Хорас Эйдамс был невиновен, и считаю, что все сказанное им о мисс Икс могло быть чистой правдой.

– И все же я не понимаю, Перри… Эйдамс мог быть невиновен. Но когда он почувствовал, что попался в сети косвенных доказательств, он наверняка попытался вырваться из них. Если эта девица уехала в Рино, то она наверняка прочитала в газетах об убийстве Лэтвелла и…

– Что? – спросил Мейсон, видя колебания детектива.

– И постаралась как можно скорее удрать туда, где ее никто не сумел бы найти, – после недолгого раздумья добавил Дрейк.

Ласково улыбнувшись, Мейсон не стал оспаривать выводы детектива, но предложил свой план действий:

– Одним словом, Пол, нам необходима исходная точка, идти же по давно остывшему следу у нас просто нет времени. Пускай твои корреспонденты посмотрят, что им удастся выяснить в Витсбург-Сити, но сразу же направь своих людей в Рино. Возможно, таким образом нам удастся значительно ускорить поиски. Как я уже говорил, пусть они действуют обычными методами, будто речь идет об исчезновении человека. А теперь рассмотрим твое предположение, которое ты только что высказал… Допустим, ты находишься в Рино, жаждешь ускользнуть, затеряться, скрыться от чего-то или кого-то на Востоке. Куда бы ты поехал, а? Могу поспорить, что в таком положении девять человек из десяти отправятся в Сан-Франциско или Лос-Анджелес!

– Пожалуй, – согласился Дрейк, немного подумав.

– Прекрасно, в таком случае добавь к Рино и Сан-Франциско, и Лос-Анджелес. Ищи Корину Хассен, но, конечно, она может носить и другую фамилию.

– Если она живет под вымышленным именем, тогда поиски существенно осложнятся.

– Не уверен. Иногда все равно приходится пользоваться своим настоящим именем – на почте, в банках, при регистрации машины. Словом, сделай все, что в твоих силах.

– Хорошо, я немедленно направлю туда людей.

Мейсон засунул большие пальцы за проймы жилета, прижал подбородок к груди и принялся задумчиво рассматривать рисунок на ковре.

– Черт побери, Пол, я в чем-то сделал промашку. Да, безусловно.

– Почему ты так думаешь?

– Всякий раз, когда я иду по неверному пути, у меня появляется особое чувство. Очевидно… меня предупреждает мое подсознание.

– В чем ты мог ошибиться?

– Не знаю, но чувствую, что это относится к Лесли Милтеру. К моменту, когда уже складывается картина преступления, в ней все самые мелкие детали имеют свое место и плотно стыкуются со всеми остальными. Под деталями я подразумеваю все факты и обстоятельства, которые выясняются по ходу расследования… Но если в этой общей картине остается хотя бы одно белое пятно и тебе никак не удается объяснить это самое единственное событие или обстоятельство, можешь не сомневаться, что твой патрон идет не по правильному пути. Возьми Милтера! Он, вне всякого сомнения, думал о шантаже, однако же тиснул заметку в голливудский скандальный листок… Кстати, тебе не удалось об этом что-нибудь узнать еще?