– Обвиняемая.

– Что она вам сказала?

– Она сказала, что спешит и чтобы я все быстро смазал и заменил масло в картере.

– Что вы сделали?

– Обслужил машину, проверил колеса и аккумулятор.

– Она просила вас сделать еще что-нибудь?

– Нет, сэр, нет. Но я вытер впереди коврик под ногами. Я заметил, что там немного грязно.

– А потом?

– Я оставил записку – счет за услуги. Я всегда так делаю.

– Куда вы потом дели записку?

– Воткнул ее с краю отделения для перчаток.

– И что случилось?

Крышка прилегала неплотно, поэтому листок скользнул внутрь отделения. Я боялся, что она не заметит, нажал на ручку, открыл отделение для перчаток и взял листок.

– Что вы увидели внутри?

Мейсон посмотрел на присяжных – они с интересом подались вперед.

– Я заметил там пистолет.

– Что еще?

– Какой-то бинокль… вернее, я подумал, что там бинокль. Он был в футляре.

– В каком положении лежали пистолет и бинокль?

– Пистолет лежал впереди.

– Рядом с вашей рукой, когда вы открыли крышку?

– Да.

– А где был бинокль?

– У задней стенки отделения.

– И что вы сделали с этим пистолетом?

– Ну, – проговорил свидетель, – иногда вещи крадут из отделений для перчаток и…

– Это не важно, – резко прервал его Бюргер. – Я вас спрашиваю, что именно вы сделали. Причины, которые вас к этому подтолкнули, вы можете рассказать на перекрестном допросе. Я лишь прошу вас рассказать присяжным, что вы сделали.

– Я вынул пистолет и взял его в руку.

– Вы знакомы с револьверами?

– О, да. Я увлекаюсь пистолетами.

– Вы когда-нибудь стреляли из пистолета?

– Да, много раз.

– Я даю вам этот револьвер, представленный как вещественное доказательство, и спрашиваю, вы видели его раньше?

– Да, сэр. – Где?

– В отделении для перчаток машины обвиняемой.

– Это тот же пистолет?

– Ну, я, конечно, не переписывал номер, но это то же производство, модель и стиль.

– Перекрестный допрос, – с ликованием бросил Гамильтон Бюргер.

– Нет вопросов, – сказал Мейсон.

– Ваша честь, – заявил Гамильтон Бюргер, – моя следующая свидетельница настроена враждебно. Я вызвал ее повесткой в суд и хочу вызвать ее для дачи показаний вне установленного порядка по ряду причин, в которые я сейчас не хотел бы углубляться. Я также могу сказать, с позволения суда, что ее показания, возможно, не будут находиться в прямой связи с настоящим делом. Но я могу заверить суд, что такая связь существует, и я прошу разрешения суда вызвать эту свидетельницу сейчас.

– Хорошо, – сказал судья Седгвик, – можете вызвать эту свидетельницу. Если есть возражения по данному вопросу, суд готов их выслушать.

– Миссис Рут Марвел, – объявил Гамильтон Бюргер.

– О Боже! – отчаянным шепотом воскликнула Сибил Харлан.

– Не волнуйтесь, – тихо предупредил ее Мейсон. – Помните – лицо карточного игрока! Присяжные смотрят на вас.

Мейсон взглянул на часы и откинулся на стуле, будто все эти драматические свидетельства, добытые окружным прокурором, касались не более чем рутинных предварительных вопросов.

Было заметно, что Рут Марвел плакала и явно злилась. Она заставила себя принести присягу, сообщила имя, адрес и села на свидетельское место. Избегая взгляда Сибил Харлан, она сердито уставилась на окружного прокурора.

– Вы подруга обвиняемой? – осторожно спросил Бюргер.

– Да, – раздался резкий голос свидетельницы.

– Вы уже знали ее третьего июня сего года?

– Да.

– Вы ее видели в этот день?

– Да. И не раз.

– Когда вы ее видели в последний раз?

– Я не помню точно… Вечером.

– Ранним вечером?

– Да.

– Что вы делали в это время?

– Поехала вместе с ней посмотреть какую-то собственность.

– Где?

– Я не помню.

– А какого рода собственность?

– Недвижимое имущество.

– Один участок или больше?

– Я не помню.

– Она вам сказала, что ее интересует собственность?

– Она меня попросила поехать с ней.

– Она вам сказала, что ее интересует собственность?

– Она меня попросила поехать с ней.

– Она вам сказала, что ее интересует собственность?