– Протест удовлетворен, – сказал судья Камерон.

– Хорошо. Мисс Логан дала вам что-нибудь во вторник вечером?

– Возражение на основании некомпетентности, неуместности и несущественности вопроса, – произнес Мейсон. – Не имеет значения, что могла получить свидетельница, пока не будет доказано, что эта вещь имеет хоть какое-то отношение к делу.

– Протест принят, – сказал судья Камерон.

И вновь Гамильтон Бергер о чем-то шепотом консультировался со своим ассистентом. Баллантайн что-то объяснял, интенсивно жестикулируя, в то время как Гамильтон Бергер, буквально полыхая от гнева, был совершенно очевидно поглощен сутью совета, который давал ему его ассистент.

– Я думаю, мне следует повторить вам, – произнес судья Камерон, – господин окружной прокурор, что суд уже объяснял вам, что у вас нет возможности доказать, что этот пункт, к которому вы все время возвращаетесь, важен по отношению к разбираемому нами делу, до тех пор, пока свидетель сам не подтвердит это собственными словами. Вы не сможете доказать обратного, основываясь на показаниях с чужих слов. Совершенно очевидно, что первым шагом в логическом, правильно построенном представлении материала будет вызов свидетеля Норы Логан.

– Очень хорошо, – согласился Гамильтон Бергер с невеселой благосклонностью. – Пока вы свободны, мисс Стрит. Я вызываю Нору Логан.

По залу прокатилась волна перешептываний, и Гамильтон Бергер, который был совершенно очевидно близок к апоплексическому удару, медленно опустился на край стола, за которым размещалось обвинение.

Мейсон подозвал к себе кивком головы миссис Кирби и, когда она подошла, сказал:

– Миссис Кирби, я хочу, чтобы вы сели здесь, рядом со своим мужем.

Миссис Кирби опустилась на стул, который пододвинул ей Мейсон.

– У кого-нибудь есть возражения? – Потом он шепотом обратился к супругам: – Теперь вот что. Пока вы оба здесь, я хочу, чтобы вы знали, что я поставил на вас в этом деле все, что у меня было. Я постарался сделать все возможное, чтобы защитить интересы вашего сына. И я продолжу защищать его интересы. Но я буду играть в карты своим собственным способом. Я…

Мейсон резко прервался, когда Нора Логан вышла к месту дачи свидетельских показаний и подняла правую руку для присяги. Она произнесла слова присяги дрожащим голосом и с большим напряжением села в кресло для свидетелей.

Гамильтон Бергер поднялся на ноги и начал допрос:

– Вы были знакомы с доктором Бэббом, пока он был жив?

– Да.

– Пятого числа, во вторник, вы были в доме доктора Бэбба?

– Да.

– Кто подвез вас к дому?

– Мистер Кирби. Он ждал меня в машине.

– Под мистером Кирби вы имеете в виду подозреваемого в нашем деле?

– Да, сэр.

– Что же произошло?

– Я вошла в дом доктора Бэбба, а затем расположилась в комнате для ожидания.

– Пока вы находились в доме доктора Бэбба, вы взяли какую-нибудь вещь или собственность без разрешения доктора Бэбба?

– Протестую, – сказал Мейсон. – Вопрос некомпетентен, неуместен и не имеет отношения к делу.

– Я думаю, – сказал судья Камерон, – что вам следует подумать над более подходящими основаниями для протеста.

– Отлично, – продолжил Гамильтон Бергер. – Я хочу спросить вас, а не получилось ли так, что, пока вы там были, вы по какой-то причине вошли в кабинет доктора Бэбба?

– Да, так и было.

– По какой причине?

– Я услышала звуки борьбы и… – Неожиданно свидетельница выпрямилась на скамье. Ее глаза расширились и округлились. Он подняла трясущийся палец, указала им на миссис Кирби и закричала:

– Вот эта женщина! ЭТО ТА САМАЯ ЖЕНЩИНА!

– Одну минуту! Одну минуту! – произнес судья Камерон. – О чем это вы говорите?

– Эта женщина! Это та самая женщина, которая убила доктора Бэбба! – почти что завизжала свидетельница, указывая на миссис Кирби.

Гамильтон Бергер, едва не спятив от удивления, рванулся к свидетельнице и остановился перед ней:

– Вы хотите сказать, что эту женщину вы и видели в кабинете доктора?

– Да, да! Эта женщина стояла, склонившись над доктором Бэббом! Это она была в доме!

– Нет, подождите! Подождите минуту! – воскликнул Гамильтон Бергер. – Я хочу кое-что уточнить. – Он повернулся к судье и сказал: – Если мне позволит суд, ситуация развивается в неожиданном направлении. Я прошу у суда разрешения на некоторое время отозвать свидетельницу, чтобы я мог переговорить с ней.

– Не раньше чем я подвергну ее перекрестному допросу касательно заявления, которое она сделала, – ответил Мейсон.

– Совершенно очевидно, – заметил Гамильтон Бергер, – что свидетельница сильно возбуждена. В таком состоянии ее нельзя подвергать перекрестному допросу.