Шрифт:
– Валяйте, но только я попрошу ее не отвечать ни на один ваш вопрос, если меня не будет при этом. Почему вы не можете дать ей спокойно проспать ночь и допросить ее утром?
– Мы дадим ей выспаться, но только в таком месте, где мы будем спокойны, что она снова не наглотается снотворного.
– Что ж, поступайте, как считаете правильным.
Трэгг внимательно посмотрел на него:
– Перри, я вижу, у вас что-то есть на уме. В чем дело, а?
– Просто мне кажется, что вы можете нажить себе крупные неприятности, предпринимая необдуманные шаги до того, как у вас появится полная ясность и уверенность в их целесообразности.
– Вас волнуют свои проблемы, меня – свои…
Через несколько минут из ванной вышли Делла Стрит и Дафния Шелби.
– Я очень сожалею, мисс Шелби, – заговорил лейтенант Трэгг, – но вам придется проехать со мной в управление. Я должен поместить вас в такое место, где смогу наверняка вас застать завтра утром. Я обещал Перри Мейсону, что дам вам возможность хорошенько выспаться, но в то же время приму все меры для того, чтобы вы больше не увлекались наркотиками. Сколько вы их приняли?
– Не отвечайте ни на какие вопросы, – предупредил Мейсон.
Трэгг вздохнул:
– Ладно, собирайте, что вам нужно. Я не стану обыскивать здесь вашу сумочку, но предупреждаю, что в камере предварительного заключения все ваши вещи будут проверены… Вы получите тюремную одежду – и никакого снотворного!
Дафния подошла к двери, голова у нее была высоко поднята, глаза сверкали. Уже на самом пороге она повернулась к Перри Мейсону и яростно прошептала:
– Вы, умник-разумник, с вашими холодными купаниями!
Мейсон предостерег:
– Оставьте это ребячество, Дафния. Я же пытаюсь вам помочь. Все ваши старания по меньшей мере кустарщина!
– Зато ваши исключительно профессиональны и отвратительны.
Лейтенант Трэгг с любопытством прислушивался к столь необычной беседе. Наконец он холодно сказал:
– Довольно! Поехали.
Перри Мейсон тихонько сказал:
– Не отдавай ключа, Делла.
Все вместе они спустились вниз в лифте. Трэгг быстро провел Дафнию через холл и посадил в полицейскую машину.
Тогда Мейсон скомандовал:
– Быстренько возвращаемся в комнату Дафнии. Дорога каждая минута.
– Почему? – спросил Дрейк.
– Как ты считаешь, зачем Дафния приняла снотворное?
– Чтобы вызвать к себе сочувствие. Чтобы создать впечатление, что кто-то другой покушается… нет, что это не она колдовала с китайскими блюдами…
Мейсон покачал головой:
– Мы поймали ее врасплох, когда постучали в ее номер. Она не осмелилась открыть дверь, пока не разделась, не нацепила на себя ночную рубашку, не проглотила несколько таблеток и не разыграла комедию.
– Но для чего?
– Чтобы помешать нам сообразить, что она делала, пока мы стучали в дверь и ждали в коридоре.
– Что же она делала?
– Или я страшно ошибаюсь, – усмехнулся Перри Мейсон, – или она была в гостях у своего дядюшки Гораса Шелби в соседней комнате. Ей нужно было выйти из этой комнаты, запереть на ключ внутреннюю дверь, надеть ночную рубашку, предварительно раздевшись, проглотить несколько таблеток, а потом, пошатываясь, подойти к двери и разыграть все последующее так, чтобы никто из нас не заподозрил, почему на самом деле она не сразу отворила дверь.
– Что за дикое предположение! – воскликнула Делла Стрит.
Адвокат подмигнул:
– Возможно, и так, но все же мы вернемся в комнату Дафнии, постучим в дверь, соединяющую два номера, и посмотрим, что произойдет. А пока я буду заниматься перестукиванием, ты, Пол, покарауль в коридоре, чтобы уважаемый Горас Шелби не попытался от нас улизнуть… Одним словом, пошли!
Глава 14
Мейсон сразу же подошел к двери, находящейся по правую сторону комнаты Дафнии, по всем признакам связывающей это помещение с соседним.
Адвокат попробовал открыть дверь. Она была на задвижке.
Совершенно бесшумно Мейсон отвел ее в сторону, нажал на ручку и осторожно надавил плечом на створку.
Дверь отворилась без скрипа; комната была совершенно пуста.
Мейсон для порядка заглянул в ванную и стенной шкаф, а потом поспешно выглянул в коридор.
Пол Дрейк стоял у поворота.
– Никто не выходил, – сказал он.
– Живо! Он догадлив. Он подслушивал, пока мы здесь были с Дафнией. Выходит, она морочила нам голову не только для того, чтобы защитить себя, но и чтобы дать ему возможность удрать. Бежим!