– Есть что сказать, а, голова?

– Вам звонок по второй линии, – нелюбезно откликнулась та. Действительно, трезвонил желудок, настойчиво требовал чего-нибудь поесть и обязательно водки.

Заглянув в ближайшую кафешку, я забросил вовнутрь себя салат и котлетку с гречневой кашей.

– Уже лучше, – промурлыкал желудок, – а где же водочка?

– Перебьешься, – отрезал я, – не занимай линию, – и огорчил его стаканом томатного сока.

– Какая гадость! – пробурчал он и отключился. Я закурил и заказал кофе.

– Голова, где ты, ау-у?!

– Чего тебе?

– Просыпайся!

– Зачем?

– Как – зачем, думать будем, что делать, куда идти.

– Знаешь что, а пошел бы ты на…

– Попрошу без хамства.

– Ты действительно хочешь знать, что делать?

– Конечно!!!

– Ну, тогда пойди и удавись.

– Но-но!

– Что – но-но, еще не понял, дебил, что ты в полной жопе? Успокойся, накати граммов двести и греби домой спать. Кстати, звонили ноги. Они устали.

Если серьезно, сообщение насчет жопы и меня в ней по саму маковку было чистой правдой. Идти мне действительно было некуда и не к кому. Хотя, конечно, проформы ради можно было изобразить бурную деятельность и бодренько пробежаться по инстанциям.

Например, в ФСБ. Записаться в приемной на Лубянке, подождать немного и изложить наболевшее одному из «дежурных по стране». Тот как глянет на мою пропитую рожу, так сразу же и поверит. Вызовет десять мотоциклеток с пулеметами, и все дружно направятся ловить иностранца, а меня оставят на связи в ближайшей «дурке». Рассказами о Режиссере я никого там не удивлю: два года назад штатники раструбили на весь мир о его ликвидации и даже сняли об этом фильм с Анжелиной Джоли и Робертом Де Ниро. Отечественные спецслужбы тоже не остались в стороне: уничтожили изверга годом позже и скромно отчитались об этом подвиге перед всем прогрессивным человечеством.

Тогда, может, в полицию? Даже не смешно. К сведению сохранивших иллюзии: это давно уже чисто конкретная бизнес-структура, и люди там заняты очень серьезными делами. Не верите? Тогда пройдите мимо околотка по месту собственного жительства и посмотрите, какие машины стоят на площадке перед ним. Посмотрели? То-то и оно, не хуже, чем перед офисом «Газпрома», куда меня так усиленно зазывают. Нет, конечно, среди тамошних орлов можно встретить честных, болеющих за дело и страну людей, настоящих профессионалов. Не берущих взяток, не шьющих дел из материалов заказчиков и не отстреливающих по пьянке собственных соотечественников. Передвигающихся по Москве исключительно в общественном транспорте и на своих двоих. Может быть, мне даже повезет, и я попаду именно на такого опера, Володю Шарапова из кино моего детства или, там, Ларина-Дукалиса-Соловца. В задумчивости теребя застиранный воротник дешевенькой рубашки, он внимательно выслушает меня, сделает пару звонков. Положит трубку, поднимет пронзительные, чуть красноватые от недосыпа глаза, развернется и с большим удовольствием треснет мне по морде, а потом прогонит на пинках до самого выхода. Или окунет до утра в обезьянник к бомжам. И будет, между прочим, абсолютно прав, потому что не поверит. Я и сам бы на его месте не принял на веру шпионские байки отставного спившегося тыловика. Значит, компетентные органы тревожить не будем, себе дороже.

Дождь закончился. Я стоял на мосту над Москвой-рекой, любуясь игрой солнечных лучей в свинцово-мутной воде. Ныли ноги, что-то обиженно бурчал оскорбленный и обманутый желудок, натужно пыхтели отвыкшие от работы мозги. Зазвонил телефон в кармане куртки.

– Что?

– Спишь? – ехидно полюбопытствовало начальство.

– Уже нет.

– Выйдешь завтра на смену вместо Араика.

– И не подумаю.

– Прапор, тебе, что, работать надоело?

– Надоело – признался я.

– Ну так увольняйся!

– Уже.

– Что уже?

– Уже уволился.

– Погоди, когда уволился?

– Только что.

Она заорала в голос, а я разжал пальцы, и аппарат, продолжая изрыгать вопли, полетел вниз. Красиво вошел в воду, булькнул и пошел ко дну.

Этим нелепым поступком я, фигурально выражаясь, сжег за собой мосты. Никуда я не пойду и никого утомлять не буду. Это мое дело, и только мое. Все, я больше не контролер в занюханной продуктовой лавке. Я – мститель Зорро, бесстрашный и беспощадный.

– Пива, – безнадежно прошептал желудок.

Никакого, черт подери, пива, в войсках объявляется сухой закон. Чай, в меру кофе, здоровое питание, физкультура. Да-да, именно физкультура!

– Клоун, – поставил диагноз мозг. Я бросил окурок вслед за телефоном и заторопился к метро.

Уважаемые люди из фильмов о мафии, перед тем как открывать боевые действия против других, не менее уважаемых людей, обязательно направляются в какое-нибудь тихое место и «залегают на матрасы». Пришло время и мне ехать на Рублевку. Говоря об этом месте на глобусе, я вовсе не имею в виду жалкий многоэтажный особняк за высоким забором по соседству с не менее скромными избушками лучших представителей отечественной элиты: выдающейся писательницы Роксаны Обски, депутатов, менеджеров Пенсионного фонда, полковников ГИБДД и майоров из военкоматов. Всего-навсего комната в блочном доме в десяти минутах неторопливой ходьбы от метро «Кунцевская». Пять лет назад, бесцельно шляясь по Москве, я стал свидетелем того, как двое здоровяков пытались затащить в джип визжащую, отчаянно отбивающуюся женщину, и пришел на помощь. Через минуту мы с ней отчалили оттуда в принадлежавшем ей «Порше», оставив тех двоих и водителя джипа валяться на асфальте. Один из этих чудиков попытался было треснуть меня дубинкой-раскладушкой, а водила достал «травматик», вот я и не стал их особо жалеть. Смешные люди, пять лет назад я, не особо напрягаясь, уделал бы народ и посерьезнее.

Я вел машину, а моя спутница сидела рядом, тихонько всхлипывая. Впрочем, она довольно-таки быстро пришла в себя.

– Козел! – с чувством произнесла дама и полезла в сумочку за сигаретами.

– Что вы сказали? – удивился я.

– Козел, говорю. – Она глубоко затянулась и выпустила в лобовое стекло плотную струю дыма. – Сука, гад паршивый, – снова затянулась и продолжила с большим воодушевлением и знанием лексики: – Лимита сраная, урод, импотент, пидор!

– Простите, это все обо мне?