Зато Хайни был в своей стихии. У механиков он уже устроил кубельваген, и теперь натягивал камуфляжную куртку посреди плаца. Шлем и очки-консервы он натянул еще раньше и теперь стоял, широко расставив ноги, с автоматом на плече. Он единственный походил на последнего спасителя священного Рейха. Повар в безрукавке был похож, скорее, на садового гнома с громадным брюхом. Шильке забрал у него два автомата. Один для себя, а второй он втиснул в руки перепуганной телефонистки.

– Прошу прощения, - не по уставу пискнула та. – Но я не умею стрелять.

– Я тоже не умею, - отрезал лейтенант. – В машину!

Один лишь Хайни выполнил приказ молниеносно. Это был важнейший день в его жизни. Остальные безнадежно карабкались где-то сзади. Повар не знал, что делать с гранатами.

– Герр лейтенант, - спросил он. – А это?

– С собой тащи, - услышал он в ответ.

– А ежли меня подстрелят в такую гранату?

– Взорвешься.

Шильке вынул из папки карту и показал сидящему за рулем парню.

– Езжай приблизительно в это вот место. Это почти что самый конец Охлауэр Штадтграбен.

– Яволь, герр лейтенант.

Возможно, Хайни и не был хорошим водителем, но в шлеме, очках-консервах и камуфляжной куртке производил соответствующее впечатление. Стоявшие на перекрестках люди отскакивали в стороны. Водители немногочисленных автомобилей, которым не повезло помешать ему в движении, тоже предпочитали быстрое отступление. К счастью, широкие, запланированные с размахом улицы позволяли совершить любой маневр. Шильке в очередной раз понял, что в настоящем европейском городе пробок никогда не будет. Просто, во всем свете не было столько автомашин, чтобы вызвать здесь пробки. Германский дар предвидения!

Остановились они на Охлауэр Штадтграбен, неподалеку от Чекового Управления. Вдалеке высилось здание Центральной Почты, но они в ту сторону не глядели. Их интересовали очень красивые дома над крепостным рвом.

– Ну, Хайни, а вот где бы ты поместил радиостанцию?

Парень онемел и чуть не лопнул от накопившейся внутри гордости. Размышлял он довольно долго.

– Наверное, я бы передавал вон оттуда, - указал он рукой направление. О чудо, это окно располагалось весьма близко от того, которое в своих бумагах указал Холмс.

– Браво, мой мальчик. Мне нравится направление твоих мыслей.

Хайни был готов потерять сознание. Шлем, очки-консервы, камуфляжная куртка и свисающий с плеча шмайссер, и вдобавок ко всему – похвала командира. Вершина мальчишеских мечтаний только что была покорена.

– Ну а что скажете вы? – обратился лейтенант к телефонистке.

– Простите, mein herr. Но я ужасно боюсь.

– Чего?

– Что сейчас случится что-то ужасное.

Девушка выглядела существом из иного мира. В расстегнутом пальто, на каблуках, с автоматом в руках, который она держала так, словно бы то была ядовитая змея – подальше от тела.

– А вы? – спросил Шильке у повара.

– Кухню я бы расположил вон там, - указал тот на подвальное окно. – А радиостанцию – на крышу. Пускай их первыми убьют.

– Ну что же, в таком случае, будем руководствоваться интуицией Хайни. Ведите нас, молодой человек!

Парень рванул вперед словно танковая дивизия Гудериана.

Тот в своей жизни не переживал еще ничего подобного. Чуть не развалил вход. По ступеням он бежал так быстро, что за ним никто не поспевал. Особенно запыхавшаяся телефонистка в своих туфлях на каблуках. Остановился герой только на предпоследнем этаже.

Шильке незаметно наводил Хайни, поскольку адрес был ему превосходно известен.

– Ну, какую бы ты выбрал квартиру? – Пацан идеально облегчал ему работу, причем – при свидетелях. – Из этой вот больше всего путей для бегства: либо сюда, где мы стоим, либо на боковую лестничную клетку. Зато из этой можно выбраться на крышу.

– Крыша крутая, - возбужденный парень почти не контролировал себя, - легко упасть. Вот эта, герр лейтенант! Эта!

Повар с телефонисткой лишь изумленно пялились, но дело заключалось именно в этом: у Шильке имелись свидетели, что это даже не он, а Хайни нашел нужный адрес.

– Я верю тебе, солдат, - тихо произнес Шильке. – Атакуем!

Хайни перезарядил шмайссер, а поскольку раньше уже сделал это, сейчас попросту выбросил целый патрон.

– Стреляем очередью по двери?

– Нет, я хочу иметь их живыми. Любой ценой!

– Яволь!

Не ожидая приказа, парень бросился на дверь всей тяжестью тела. Дверь того отразила, и Хайни рухнул на Шильке, больно ударив того шлемом в лицо. Он еще раз налетел на дверь, снова отлетел, упал на пол возле противоположной стенки. Теперь ногой ударил Шильке, тоже отлетел и задержался лишь на перепуганной телефонистке. Хайни, лежа, в очередной раз перезарядил шмайссер, выбросив из автомата еще один целый патрон. Лишь мгновения отделяли их от возможного побоища. К счастью, повар постучал по фрамуге, положил руку на ручку и открыл дверь.