– Питер, проснись. Кто-то бродит вокруг.

Сильвер сел, протирая руками глаза. Пронзительный крик раздался совсем рядом.

– Это арама.

– Может быть, птица, а может быть, и нет, - шепнул Вольверстон почти на ухо капитану.

– Думаешь, нас предали?
– Питер метнул быстрый взгляд в сторону террасы. Матросы спали вповалку, завернувшись в полы камзолов и подложив под голову охапки срезанной травы. Различить их лица в кромешной темноте не смог бы даже сам Вольверстон.

– Возможно. Будь осторожен - следи за Дастином и де Фонтейном.

– Отступать поздно. У нас есть одна дорога - на Панаму. Положимся на судьбу.

Запахнув полы плаща, капитан улёгся на прежнее место. Через минуту Вольверстон услышал его ровное дыхание. Вскоре заснул и сам старый моряк - прерывистым беспокойным сном.

С утра погрузились на каноэ и шли до Крус-де-Хуан-Гальего. К селению подошли к вечеру, усталые, промокшие и голодные. И вновь Дастин предложил высадиться на берег. Среди матросов зрело недовольство.

– Спать на земле, как собаки, - возмущались они, - лучше бы на фрегатах шли.

– Согласен, - недовольно поморщился де Фонтейн, - опять ночевать в грязи! Я же говорил, что для такой экспедиции нужен опыт!

Вольверстон недоверчиво взглянул на Дастина.

– И вправду, Питер, могли бы на фрегатах идти.

Но Сильвер лишь пожал плечами.

– Что теперь говорить. Главное - на испанские посты не нарваться.

Дастин лишь рассмеялся в ответ. С каждым днём этот смущённый юноша становился всё более дерзким. Казалось, он нарочно провоцирует Сильвера.

– Боитесь испанцев, капитан? А я-то думал, что Вы - храбрец

– Не стоит напрасно рисковать людьми, - с металлическими нотками в голосе возразил ему Питер, - а ты подумай хорошенько. Хочешь навсегда остаться в этих болотах?

– Вы подозреваете меня в обмане?
– возмущённо воскликнул Дастин

– Я никого не подозреваю. Просто предупреждаю. И ещё - теперь ты не отойдёшь от меня ни на шаг.

Высаживались на болотистом берегу. Селение было покинуто испанцами, дома сожжены, поэтому разместились на берегу и ночь провели на земле, укрывшись плащами. Как Сильвер и обещал, он ни на минуту не отпустил от себя Сильвера, поместив его на ночь между собой и Вольверстоном. Недалеко от них разместили де Фонтейна, капитана французов, с несколькими его офицерами.

Наутро вновь выступили в поход, но к полудню около десятка человек начало жаловаться на рези в желудке. Вольверстон осмотрел заболевших пиратов.

– Что вы ели?

– Только зелёный маис, - вздохнул один из них, корчась от боли.

– Похоже на отравление спрорыньёй. Ты можешь идти?

Бедняга лишь простонал в ответ. Пришлось оставить с больными ещё десяток пиратов. Остальные же двинулись вперёд. Поредевшее войско густым облаком окутал страх.

– Проклятье Моргана, - пробормотал Стилл, - говорят, что он зарыл здесь сокровища и проклял каждого, кто ступит на эти земли.

– Говорят, кто услышит голос арамы, навсегда останется здесь...

– Пустые деревни, а теперь ещё это...

– Надо вернуться...

– Хватит болтать ерунду, - оборвал матросов Вольверстон, - вы что, хотите прослыть трусами?

Де Фонтейн молчал, но вокруг него всё чаще собирались французские моряки. Они о чём-то перешёптывались, то и дело глядя на шедшего в авангарде Сильвера.

Вольверстон замахнулся саблей. Метнувшись, подобно гигантской змее, обрубленная лиана рухнула к ногам. Пираты продирались через узкий коридор, прорубая дорогу среди густых сплетающихся веток и мощных, толщиною в руку, лиан. Воздух оглашали беспрестанные звуки - щебет, визг, стрекотанье. Сквозь зелёный купол листвы низвергался дождевой поток. Вода застилала глаза, смешивалась с птичьим помётом и липким потом, и превращалась в солёную вонючую жижу. Вокруг гудели назойливые насекомые. Тяжёлые, опухшие от укусов веки слипались, а в ослабевшем от голода мозгу свербила одна-единственная мысль.

– Остановись, капитан!
– прохрипел ослабевший Вольверстон.
– Людей пощади.

Впереди послышался треск ломающихся веток. Вскоре показался и сам Сильвер. Бледный, с расцарапанным лицом, он едва держался на ногах. Рядом с ним плёлся не желавший отставать де Фонтейн.

– Привал!
– голос капитана отозвался непривычно тихо. Бессильно опустившись на лежавший на земле ствол упавшего дерева, он подпёр рукою исцарапанный лоб.

На обед устраивались молча. Перекусив остатками солонины, отряд собирался продолжить путь, когда среди французов послышались недовольные голоса.

– А что завтра есть будем, капитан?

– К вечеру до Торна Кабальос доберёмся, - устало отозвался Сильвер.
– Там есть испанские поселения.

– Опять обещаниями кормишь?

– На этот раз ты нас не обманешь!

Вольверстон взглянул на де Фонтейна. В глазах француза затаилась недобрая усмешка. Он с явным интересом наблюдал за происходящим. Даже Непобедимая Армада не могла бы справиться с отрядом Сильвера лучше, чем голод, дождь и изнеможение.

– Послушайте, - попытался успокоить их капитан.
– Никто не заставлял вас идти. Кто хочет вернуться, пусть возвращается. Чем меньше нас, тем больше достанется каждому.