Исключительно по забавному совпадению, это также номер телефона на одной квартире в Излингтоне, куда Артур однажды попал на вполне неплохую вечеринку, и где он встретился с совсем неплохой девушкой, которую он, впрочем, не смог оттуда увести — она ушла с каким-то незваным гостем.

И хотя планета Земля, квартира в Излингтоне и телефон в ней сгинули, приятно все же сознавать, что они оказалось некоторым образом достойными упоминания благодаря тому факту, что через двадцать девять секунд Форд и Артур были спасены.

Заметив, что люк шлюза сам собой открылся и снова закрылся безо всякой видимой причины, компьютер тревожно пискнул.

Причины не было видно, потому что Причина ушла на обед.

В Галактике появилась дыра. Она была в точности ничтожную долю секунды длиной, ничтожную долю дюйма шириной и приблизительно немало миллионов световых лет протяженностью от одного конца до другого.

Когда она захлопнулась, из нее вывалилась и поплыла по вселенной куча бумажных колпаков и воздушных шариков. Из нее выпала целая толпа аналитиков маркетинга ростом в метр с кепкой, и все они тут же погибли, частично от удушья, частично от удивления.

Из нее также выпало двести тридцать девять тысяч яиц в мешочек, которые материализовались огромной колышущейся горой на голодающем Погрилле в системе Пансель. Весь народ Погрилля вымер от голода до последнего человека — тот умер спустя несколько недель от холестерола.

Та ничтожная доля секунды, во время которой существовала дыра, отобразилась во времени вперед и назад самым невероятным образом. Где-то в далеком-далеком прошлом она сильно ушибла небольшую случайную группу атомов, плывших по стерильной пустоте космоса, и заставила их соединиться вместе в самом невероятном и необычайном порядке. Эти порядки быстро научились копировать самих себя (что и было, в частности, невероятно и необычайно) и начали причинять серьезное беспокойство всем планетам, на которые они залетали. Так во Вселенной зародилась жизнь.

Пять стремительных водоворотов событий закрутились в буре беспричинности и выплеснулись на берег.

На берегу лежали Форд Префект и Артур Дент, и раскрывали рты, как выброшенные на сушу рыбы.

— Вот, пожалуйста, — пропыхтел Форд, пытаясь нашарить хоть что-нибудь на гладких булыжниках, мчащихся через Третий Предел Неведомого. — Я же говорил, что что-нибудь придумаю!

— Ну, да, — отозвался Артур, — конечно.

— И моя замечательная идея, — продолжал Форд, — заключалась в том, чтобы нас спас проходящий мимо космический корабль.

Реальная вселенная головокружительно прогнулась под ними. Множества мнимых беззвучно пролетали мимо, как горные серны. Первичный свет взорвался, разлетевшись по пространству-времени, словно объедки с пикника по поляне. Время распустилось, материя, напротив, завязалась узлами. Наибольшее возможное простое число тихо самозародилось в углу и исчезло навсегда.

— Чушь, — сказал Артур. — Шансы были астрономически малы.

— Работает — и не трогай, — отрезал Форд.

— Что это за корабль? — спросил Артур, под которым разверзлась бездна вечности.

— Не знаю, — ответил Форд. — Я еще не открывал глаза.

— Вот как? Я тоже.

Вселенная подпрыгнула, замерла, вздрогнула и вывернулась в нескольких неожиданных направлениях сразу. [5]

Артур и Форд одновременно открыли глаза и огляделись вокруг с плохо скрываемым изумлением.

— Вот те на, — сказал Артур. — Точь-в-точь саутэндский пляж.

— Вот как? Хорошо, что ты это сказал, — отозвался Форд.

— Почему?

— Да я уже подумал было, что сошел с ума.

— Одно другому не мешает. Может быть, тебе только показалось, что я это сказал.

Форд задумался.

— Ну, и что, ты сказал или нет? — спросил он наконец.

— По-моему, сказал, — ответил Артур.

— Хм. А может быть, мы оба сошли с ума?

— Ну, — рассудил Артур, — принимая во внимание ход событий, было бы безумием считать, что это Саутэнд.

— Но ты уверен, что это Саутэнд?

— Ну, да.

— Вот и я тоже.

— Следовательно, мы оба сошли с ума.

— Самое время…

— Вот и я так думаю, — обронил проходивший мимо шизофреник.

— Кто это был? — спросил Артур.

— О ком ты? О человеке с пятью головами и бузиновым кустом, увешанным копчеными селедками?

— Именно.

— Не знаю. Прохожий.

— Ясно…

Они сидели на набережной и с некоторым неудовольствием наблюдали за тем, как огромные дети грузно прыгали по песку, а по небу грохотали копыта диких мустангов, волочивших свежие партии укрепленных кронштейнов в Некоторую Проколотую Окрестность.