– Моя аура слабеет, – тихо прошептал Нирн, на всякий случай спрятав шляпу за спиной, словно боясь, что она пропитается вонью.

– Эй, что это с вами? – удивился Фьерс, который единственный не отступал до последнего, и понюхал подмышками. – Да, чего-то вдруг показалось. Пожалуй, нужно бы в речке искупаться, а то немного попахивает.

Бывалые Рэнг и Мала отступали организованно, закрывая лица полосами ткани. А Степан и Симеон философски пожали плечами и достали из карманов чищенный чеснок, который занюхали и зажевали сразу же.

Вскоре мёртвая гидра перестала смердить. На месте смерти Гшахшашахон лежал только скелет твари с целой горой шейных позвонков и черепов.

– Вот же исследователи будущего удивятся, – Рэнг улыбнулся чему-то, понятному лишь ему.

По случаю победы над тёмной гидрой Гшахшашахон сатиры и наяды организовали праздник. На одной из лесных полян была накрыта серебристая скатерть наяд для почётных гостей, избавивших их от жуткого чудовища. Ветви деревьев склонялись над местом небольшой пирушки, а в воздухе был разлит лёгкий, едва уловимый цветочный аромат.

Наяды, не нуждающиеся в пище, развлекались беседами и игрой в тавлеи, оказавшейся довольно популярной среди них. У лесных обитателей, несмотря на скромный быт, всегда было несколько досок для этой знаменитой игры. Компанию им сразу же составили Винченцо, Нирн и заинтересовавшийся Монсэльм. Сатиры, как существа более приземлённые, уделяли внимание еде и спиртному. Не забывали они и чествовать победителей гидры.

– И вновь поднимаю я чашу за этих славных вояк! – Фьерс не переставал пить ни на мгновение, но по странному стечению обстоятельств даже не думал пьянеть.

Вино лесных обитателей, сделанное из дикого винограда, оказалось довольно хорошим. Таким не побрезговали бы и в богатых домах. Ринэя, впрочем, попробовала совсем чуть-чуть, после чего напиток отобрал строгий наставник.

– Извините, ваше высочество, но вам не положено, – строго заявил Рэнг.

– Блин, опять из-за этих заморочек с растущим организмом молодого мага, как с кофе? – пробубнила недовольная принцесса.

– Нет. Кофе вам скоро будет можно, – старик с многозначительным видом поднял указательный палец. – Но вы по национальности эрдонийка! А эрдонийцев нельзя подпускать к спиртному и на милю!

– Я не собираюсь увлекаться! Что за глупый стереотип?! – возмутилась девушка.

– Ха-ха! Боевая девочка хочет добровольно лишить себя своей силы? – предводитель сатиров услышал разговор наставника и воспитанницы и подсел рядом. – Недаром говорят: боги придумали спиртное, чтобы эрдонийцы не захватили мир! Хе-хе-хе-мхе-е-е! – неожиданно заблеял он и тут же исправился. – Ой, чего-то я сорвался малость.

– Что ты там говорил насчёт того, что я хочу лишить себя силы? – требовательно спросила Ринэя, борясь с желанием отсесть от «благоухающего» Фьерса.

– Да, ваша нация на самом деле увлекается. Даже мы, сатиры, столько не пьём, хе-хе-хе! Вино хорошо в меру!

– От тебя это слышать просто смешно! – не выдержала девушка, демонстративно обводя рукой хохочущих сатиров, которые буквально вливали в себя содержимое чаш с вином.

– Ты не равняй человеческую мерочку с нашей мерой! – Фьерс засмеялся блеющим смехом. – Мы пьём много, но и время для этого знаем!

– Это правда, – грустно сказал Рэнг. – Увы, в умении входить в скотское состояние после непрекращающихся пьянок люди уже давно опередили даже сатиров. При всей их любви к вину.

– Ещё б подраться! Было б полное счастье! – предводитель сатиров взмахнул руками, выпустив пустую чашу, которая полетела в одну из компаний пьющих чудовищ. Те сразу же без долгих разбирательств начали драку, гневно блея и меся друг друга кулаками.

– Так, как там его? Чего вы, того, ждёте? – к компании подсела покачивающаяся Мала. В честь праздника она порядком перебрала. – Есть же этот… как там его?

– Кто «этот»? – не поняла Ринэя, удивлённо рассматривающая раскрасневшуюся подругу, которая пыталась сформулировать мысль, размахивая руками.

– Ну, этот! Ну, как там называют тех, кто там следит за всеми, докладывает и…

– Ябеда, что ли? – принцесса задумчиво почесала затылок.

– Сама ты ябеда! Ну, который в стан врага крадётся и…

– Разведчик? – не понял находящийся рядом Степан. Сантсец не сильно отставал в плане пития от сатиров, но по-прежнему был почти трезв, как будто на него спиртное не действовало вовсе.

– Да не! Это не хороший, как бы наш, а который плохой, вражеский! Вот! – тут мабирийка не выдержала и уронила голову на плечо ошарашенной Ринэи.