убить.

Мы нашли королеву муравьёв.

Ура.

Все коридоры должны были привести нас к королеве. Они исходили из её комнаты, как шипы из

моргенштерна ( прим.: холодное оружие ударно-дробящего действия в виде металлического

шарика, снабжённого шипами). Её Величество было в три раза больше своих самых крупных

солдат – возвышающаяся масса чёрного хитина и колючих отростков, с прозрачными овальными

крылышками, сложенными на спине. Её глаза были похожи на стекловидные бассейны из

оникса. Её живот был будто пульсирующий прозрачный мешочек, наполненный светящимися

яйцами.

Это зрелище заставило меня пожалеть о создании гелиевых капсул для лекарств.

Её раздутый живот мог замедлить её в бою, но она была настолько большой, что могла

преградить нам проход до того, как мы успеем дойти до ближайшего выхода. Эти жвалы могут

сломать нас пополам, как сухие палочки.

— Мэг, – сказал я, – как ты относишься к тому, чтобы использовать свои мечи против этой леди?

Мэг выглядела потрясённой.

— Она мать, дающая потомство.

— Да... и ещё она насекомое, которое ты ненавидишь. И её дети хотели тебя на ужин.

Мэг нахмурилась.

— Всё же... мне кажется, это неправильно.

Королева зашипела, издавая сдержанный прерывистый шум. Полагаю, она бы уже давно окатила

нас кислотой с головы до ног, если бы не волновалась о том, как скажется действие едких

веществ на ее личинках. Осторожности много не бывает.

— У тебя есть другая идея? – спросил я Мэг. – Желательно такая, которая бы не включала в себя

нашу смерть.

Она указала на тоннель прямо за выводком яиц королевы.

— Нам нужно туда. Этот тоннель приведёт нас к роще.

— Как ты можешь быть уверена?

Мэг наклонила голову.

— Деревья. Похоже... я могу слышать, как они растут.

Это напомнило мне что-то, что Музы однажды сказали мне – будто они могут в самом деле

слышать чернила, сохнущие на новых страницах поэзии. Думаю, довольно логично, что дочь

Деметры может слышать рост растений. А еще меня уже не удивляло, что туннель, который нам

нужен, достичь труднее всего.

— Спой, – сказала мне Мэг. – Спой, как ты делал до этого.

— Я-я не могу. Мой голос почти исчез.

"К тому же, – подумал я, – я не хочу потерять тебя снова."

Я освободил Мэг, так что, возможно, я выполнил свою клятву, данную Питу, богу гейзеров.

Однако, клятву на реке Стикс я нарушаю уже во второй раз, потому что пою и стреляю из лука.

Если так продолжится, то я стану еще большим преступником. Какие бы космические наказания

ни ждали меня, я не хочу, чтобы они коснулись Мэг.

Её Величество щёлкнула в нашу сторону – предупредительный знак, говорящий нам отступить.

Ещё несколько футов, и моя голова валялась бы в грязи.

Я запел, вернее, я сделал всё, что мог, учитывая, что мой голос практически сел. Я начал читать

рэп. Я задал ритм: "бум чика чика". Я начал исполнять футворк ( прим.: разновидность нижнего

брейка), над которым мы с Девятью Музами работали до начала войны с Геей.

Королева выгнула спину. Я не думаю, что она ожидала услышать сегодня рэп.

Я кинул Мэг взгляд, который ясно означал: "Помоги мне!"

Она покачала головой. Дайте девочке два меча – она станет маньяком. Попросите её дать

простой бит – у неё вдруг появится страх сцены.

"Ладно, – подумал я. – Я сделаю всё сам."

Я начал с «Dance», сочинённой Nas. Эту песню я могу назвать самой трогательной одой матерям,

на которую я когда-либо вдохновлял авторов. (Не за что, Nas.) Я позволил себе некоторую

вольность с текстом. Я изменил "ангел" на "матка" и "женщина" на "насекомое". Но

сентиментальность осталась. Я исполнял серенаду беременной королеве, направляя в ее адрес

свою любовь к собственной матери, Лето. Когда я пел, что я могу только желать жениться на

такой девушке (или насекомом) в какой-нибудь прекрасный день, моё горе было реальным. У

меня не может быть такого партнёра. Это не моя судьба.

Усики королевы дрогнули. Она смотрела то вверх, то вниз. Яйца продолжали выходить из её