Шрифт:
Он резко поднялся и скомандовал, как ни в чем не бывало:
— Хватит валяться! На обед опоздаем.
Вот так просто! Словно ничего не произошло.
Часть 4
И знаете, что самое обидное? Нет, не то, что он меня поцеловал, и даже не то, что сделал вид, что ничего не произошло, а то, что остальную часть дня он тупо меня игнорил. В обед отвернулся ко мне спиной и ржал на всю столовку, потом на горке даже не подошел, а вместо него инструктор поручил меня Тане, которая только и делала, что кривила лицо, как человек, которому досталась роль няньки за соседским ребенком. Я признаюсь честно, обида за это была еще больше, чем за поцелуй его попы.
Вечером, после ужина, последовало продолжение вчерашнего сабантуя, и на этот раз я с большим рвением вызвался нарезать хлеб и подавать его Русику, который делал бутерброды. Иногда наши руки соприкасались, и меня бросало в дрожь. Знаю! Знаю! Это глупо! Но такие чувства у меня впервые, пусть даже он парень, но… Но он парень! Вот почему я отдергивал руку и отводил взгляд.
— Как успехи, голубки? — Тоха в своем репертуаре, приобняв нас за шеи, чуть не столкнул лбами, — на свадьбу пригласите?
— Нет! Только на крещение детей! Достал уже! Сам делай эти бутерброды!
Русик одернул его руку и ушел, хлопнув дверью.
— Что это с ним? — теперь уже Тоха обращался ко мне, — может, это у него от недотраха? Ты что, плохо исполняешь свой супружеский долг?
Как же он меня злит!
— Знаешь, что люди говорят: у кого что болит, тот о том и говорит.
— Врут твои люди, все у меня окей ниже пояса. Хочешь проверить? — ответил он на мой выпад, давя лыбу и пожирая бутерброд.
— Меня такие не интересуют.
— Видел я вчера, что тебя интересует, — зашелся смехом от своей же шутки.
* * *
Нашел я Русика на все тех же вчерашних ступеньках.
— Что случилось?
— Ничего! — ответил он мне и отвернул демонстративно голову.
— Да брось. Я же вижу, ты злишься на меня. Что я сделал не так? Скажешь?
— Нет!
— Ну, скажи! Я точно не хотел тебя обидеть, — положив руку ему на плечо, попытался я снова.
— Это мои проблемы, тебя они не касаются.
— Тогда почему ты меня избегаешь?
— Ты не отстанешь?
— Нет.
Он пару секунд подумал и сказал то, что заставило мое сердце колотиться, как отбойный молоток:
— Я тебя поцеловал, а ты мне не ответил! — я растерялся, не зная, что ему ответить, - вот! Видишь! И теперь ты молчишь!
Он встал, собираясь уйти, пришлось ухватить его за руку.
— Постой! Не так быстро. Ты можешь мне, тупому, объяснить, что происходит?
— А я знаю?! Я поцеловал — ты не ответил! Обидно!
— А почему ты меня поцеловал?
— Почему-почему! Ясный перец — понравился ты мне.
Что-то явно у меня здоровье стало слабым — уже и в висках стучит.
— Понравился… типа? ..
— Типа да!
Стоит, но руку не отдергивает.
— И ты хочешь? ..
— Типа да…
Не зная, что ответить, я задал самый глупый вопрос в своей жизни:
— Что? Прям здесь?!
Наконец-то он глянул на меня.
— Поцелуй можно и здесь…
Я наверно повторюсь: мать моя — женщина!
Приподнявшись, я встал на одну ступеньку ниже, наши губы оказались на одном уровне.
— Я никогда раньше такого не делал.
— Не целовал парня?
— Типа того, — ответил его же словами.
— Тогда я буду первым, — он нежно взял мое лицо в ладони и коснулся моих губ, я приоткрыл рот, впуская его…
— П-ф-ф-ф! Ха-ха-ха! — он стал смеяться прямо мне в лицо.
— Что?!
— Ха-ха! Когда ты целовал мой зад, было больше страсти.
— Приехали… Я сейчас обижусь!
— Ладно-ладно. Без обид. Будем ночью тренироваться, когда все уснут, хорошо? — он с такой нежностью смотрел, когда говорил, что я чуть было не начал тренировку раньше времени.
— У тебя зеленые глаза.
— Ага! А еще у меня красивая задница!
— П-ф-ф-ф! Я вчера видел.
— Ты вчера видел не все! Пойдем, там, наверно, все уже собрались.
Все, ребята, отращиваю волосы, прокалываю пупок и сосок. По-моему, я становлюсь ненормальным. Точно-точно! Как еще объяснить, что сижу в компании, где есть минимум, пять девушек, а сам не свожу глаз с патлатого парня со шваброй на голове. Когда же они все упьются и уснут мертвым сном?! Ждать пришлось опять до двух ночи. Все улеглись, и наступила гробовая тишина. Прошло, наверное, полчаса, как соседняя кровать скрипнула и просела моя, сообщая, что нас теперь на ней двое. Опять холодные ноги и руки обхватили меня.