Поравнявшись с выходом, Отец протянул руку ящеру, облаченному в семейные трусы с дыркой для хвоста.

–Давай, Декс, не поминай лихом. Будешь на Земле, захаживай. Аланина у меня пруд пруди. Не поскуплюсь.

Декс что-то проскрипел, что Отец рано покидает гостеприимную планету, про то, что он чувствует себя не в своей тарелке от стремительного бегства Отца, еще что-то в этом же духе. Звездный странник не стал слушать сантиментов, только показал язык ученому– ксенологу и скрылся в черноте выхода.

Счет Отца неукоснительно падал, а его самого тонкой пленкой размазывало на восемь парсеков пространства от системы Веги до родной и уютной солнечной системы. На берегу тихой заводи его уже с нетерпением ожидал Басмач. Он нервно расхаживал с маленьким коалой в руках, что-то ворча себе под нос, поминая непотребным чью-то мать.

–Чего ворчишь, земляк славного скульптора?– Спросил Отец, принимая медведя на руки.

–Тут федералы меня уже заклевали. Тебя хотят. Отдай ты им шлюп, и дело с концом.– Проворчал Басмач.

–Пусть забирают. Нужен он мне.– Сказал Отец.– Где они?

–Сказали, что как вернешься, чтобы им перезвонил. Они координаты оставили.

–Давай их сюда, мне не терпится взглянуть в эти алчные глаза.– С усмешкой на устах молвил Отец.

Меж деревьев вытянулся экран телевида, на котором, не медля и секунды, явилось добродушное лицо Поспелова.

–А, Отец родной.– Сказал Поспелов, широко улыбаясь. От его лучезарной улыбки кожа лица собралась в складки, словно у шарпея.– Ты ни чем не занят? Давай к нам сюда. Про шлюп переговорим.

–Вовик, я же тебе все сказал,– для виду заупрямился Отец.– Что еще нового я могу вам добавить?

–Давай к нам, на местности рекогносцировку устроим.– Махнул рукой добродушный федерал.

–Басмач,– кинул через плечо Отец,– координаты знаешь?

–Так,– покачал рукой сварливый модератор,– семь-восемь.

–Тогда, дай мне выход.– Скомандовал Отец.

Очутился он в широком офисе, запруженном людьми, гуманоидами и невиданными доселе существами, которые на том или ином месте носили металлическую пряжку с изображением колоса, многопалой руки и кинжала, эмблемой Федеральной Службы Охраны Государственного Порядка. Люди и гуманоиды крепили пряжку к одежде на правом плече. Проходившая мимо на длинных ногах птица несла эмблему на манер медали на перевязи на шее, огромных размеров лягушка прикрепила эмблему к спине, а какой-то слизень таскал ее прямо на голове, и от этого был похож на пиявку фашистских наклонностей.

Отец растерялся в шуме и толкотне, царившей в помещение, где представители федеральных служб носились, словно Броуновские тела, без видимого на первый взгляд порядка. За конторкой сидел человек в форме и с лысиной, благодаря возвышенному положению мог обозревать обстановку на все сто восемьдесят градусов вокруг. Видом клерк был очень разумным и строгим, посему утвердил Отца во мнении, что на все его вопросы он получит ответы. Немного осмотревшись, Отец направил свои стопы к лысому распорядителю, обходя слизней и жаб, которые оставляли липкие следы на чистом мраморном полу, на котором красной крошкой было выведено: «Последняя Линия Обороны». В двух словах Отец обозначил свою проблему, и, получив строгий и лаконичный ответ, направился по длинному коридору, на который указал служака. Несмотря на очень представительный вид, языком он ворочал плохо, поэтому речь его казалась невнятной и оскорбительной, хоть и быстрой. И когда он указал Отцу на коридор, который должен был привести звездного странника к заветной цели, Отец подумал, что служака послал его к этакой-то матери, при этом громко хлюпнув носом. Пройдя несколько шагов по коридору, Отец увидал знакомое добродушное выражение небритого лица Поспелова. Ускорив шаг, он, не успев отойти от суеты главного холла, пожимал уже теплую огромную руку федерала.

–Что ты мне не дал координаты своего кабинета?– Проворчал Отец.

–Что ты, родной, это же– федеральная служба. Тут этот номер не пройдет. Только люди с допуском могут ими пользоваться.– Сказала добродушный федерал и подтолкнул Отца к пластиковой панели, на которой предстояло пройти идентификационные тесты.

Дактилоскопическая панель, голосовая идентификация и иридодиагностика заставили пластиковую панель отползти в сторону, давая проход Отцу и федералу в служебные покои Темпорального Отдела.

–Володька, ты же оперативник? Что ты делаешь в Темпоральном отделе?– Спросил Отец.

–А нам с тобой и предстоит заняться оперативной работой. А темпоральный отдел…– Он немного замялся, затем продолжил.– Это уж ты мне объясни.

Отец с Поспеловым минули проход и оказались в холле чуть меньшем, чем приемный. Помещение было уставлено стойками органических синтезаторов, чтобы мозги федеральных агентов не страдали от гипогликемии и нехватки допинга в виде кофеина в различных растворах и суспензиях. Здесь же стояли терминалы компьютеров и телевидов, возле стены висели белые фарфоровые раковины, которые, когда из них не пили, несли декоративную функцию, исполняя роль миниатюрных фонтанных композиций. В нишах холла, маскированных игрой света и тени, расположены были выходы, возле которых располагались идентификационные панели.

–Это еще зачем?– Спросил удивленный Отец.

–Конспирация, друг сердечный.– Гордо молвил Поспелов.– Чтобы проникнуть в служебный холл, на это нужен определенный доступ, но чтобы проникнуть в темпоральный отдел, тут, батенька, другие замки висят. Этот холл находится, один Бог знает где, а темпоральный отдел вообще у черта на рогах. Причем туда можно попасть только из этого холла. Это чтобы враги не догадались.

У федералов, как и у военных со смекалкой всегда были великие проблемы, а логика не поддавалась ни каким расчетам и объяснениям.