Сперва насчитывавший только несколько десятков членов, знатнейших мужей, в числе которых были государи разных стран, впоследствии орден Дракона разросся, число его классов умножилось, а секретность – увеличилась…

Раду оборотился к дочери и посмотрел на нее внимательно и холодно. Еще холоднее посмотрел на сыновей.

– Идем, - приказал боярин затем, схватив Корнела за плечо. Метнув растерянный взгляд на жену, стиснувшую руки в тревоге, Корнел вместе с тестем шагнул обратно в тронный зал. Стража пропустила их без задержки.

Иоана поникла головой, шепча молитву, - но вместо молитвы выходила какая-то бессмыслица. Она перекрестилась - и сразу вслед за этим ее в голову, как гром, ударил смех и слова мертвой.

“Вы прекрасно делаете, сестра! Я горжусь вами!”

– Бог отступился от нас? – не то прошептала, не то подумала Иоана; но эти речи, слишком тонкие для шепота, Марина превосходно поняла.

“Бог с вами неотлучно, как и я!”

Иоана схватилась за виски – а спутники в тревоге уставились за нее: казалось, что ее терзает жестокая головная боль.

“Ты слышишь все мои помыслы, Марина?”

Вампир рассмеялся.

“Только тогда, когда ты и я готовы к этому! Но мы очень близки… всегда были и будем близки. Как тело может обойтись без головы, а рука – без пальцев?”

Иоана застонала, и Николае, нежный маленький братец, схватил ее за руку, спрашивая сестру о здоровье. Она едва ощутила пожатие, а слов не услышала совсем.

“Тебе нужно отсечь голову, чтобы ты упокоилась с миром, Марина?”

Иоана содрогнулась на глазах у зрителей, точно бесноватая, и зашипела от боли, когда на нее опять накатил этот голос.

“Отсеки мне голову, пронзи колом сердце, если когда-нибудь сумеешь отыскать то и другое, - но я не лягу в землю и не усну… как не уснешь и ты!”

Николае ахнул и хотел шлепнуть сестру по щеке, чтобы привести в чувство; но не решился поднять на нее руку. Иоана пригнулась к коленям, зажав уши руками, точно могла заглушить ледяной призрачный голос, терзавший ее изнутри.

“Ваши попы лгут - и ваши поверья лгут! Никто из вас не властен над тем, что Бог судил мне, как не властны никакие святые дары и слова! Властен лишь Господь, властна лишь кровь!”

– И, пожалуй, это правда, - прошептала Иоана. Ее била дрожь.

– Что с тобой, Иоана, ты больна? – спросил Николае. Еще больше страдания, которое выказала сестра, его испугало то, что она говорила сама с собой.

Иоана нашла в себе силы улыбнуться и положила Николае руку на плечо. Потом погладила по темно-каштановым волосам. Удивительно – какими разными уродились все дети Кришанов, ни один не походил на другого… как цвета, слагавшиеся в родовой герб.

– Было нехорошо, но уже прошло. Не бойся.

И в самом деле прошло – темное присутствие перестало давить ее.

Иоана выпрямилась и разгладила головное покрывало, укрепленное на волосах тонким золотым обручем, который сейчас казался ей терновым венцом. Она молилась о минуте, когда можно будет снять все это.

Брат опять взял ее за руку, придвинувшись совсем близко, - и Иоана благодарно припала к его плечу. Оно уже было твердым, как у мужчины. Что ж – Корнел был всего годом старше, когда вступил в стражу Тырговиште…

Иоана несколько раз перекрестилась, глядя на двери тронного зала, - потом закрыла глаза, позволив брату держать свою руку и гладить себя по плечу. Капельки пота стекали у нее из-под венца.

Она забылась и не слышала, как раздалась поступь двух пар ног – тяжелая поступь двоих воинов, двоих братьев. Зазвенела сталь, когда один из рыцарей преклонил перед нею колени, - и сильные руки обняли ее.

– Корнел…

Она ожидала объятий отца; но потом осознала, что тот уже не смог бы держать ее так надежно. Корнел поднял ее со скамьи на руки, потом поставил на ноги. Иоана обхватила обеими руками его стан и посмотрела в черные глаза.

Муж улыбался, и глаза его улыбались ей: перед нею был какой-то новый человек, как будто за дверями тронного зала этого латника только что отлили заново. Он что-то очень хотел сказать своей подруге… но не теперь. После.

Может быть, никогда.

Корнел умел хранить то, что было ему вверено.

Святой Георгий, поражающий дракона, - или дракон под знаменем Святого Георгия?* Который из них поборет другого: чудовище или святой? И кто из них чудовище, а кто – святой?..

– Мы идем?..

Корнел несколько мгновений медлил, точно не сразу услышал ее, - потом ответил:

– Нет. Король Матвей пригласил нас побыть его гостями в эти несколько дней.

Иоана вздрогнула. Она знала, что сейчас Корнел не скажет ей уже ничего, - но почуяла недоброе. Да разве только теперь – разве это недоброе не угнетало ее все время, пока они были здесь?