В буддизме есть такое понятие как перерождение. Говорят, что после смерти человек заново рождается. Если до своей смерти он совершал хорошие поступки, то он превращается или в красивую пёструю бабочку, или в грациозную кошку, или в свободную птицу. А если он совершал плохие поступки, не соответствующие законам морали, то он превращается в какую-нибудь противную букашку. Я не верила в это. Простая легенда в буддизме. Обычные фанатики-буддисты. Я не верила в это. Не верила в жизнь после смерти. Не верила в Бога или Сатану, в существование ада или рая. Не верила в сверхъестественное. Не верила в перерождение. Но я даже не представляла, что я переживу это.

Семнадцать лет я была человеком. Хрупкой, слабой, беззащитной девочкой, никогда не умевшей постоять за себя. Я всегда была тихой, застенчивой и правильной. В одну ночь всё изменилось. Я изменилась. Я перестала быть человеком. Оказавшись в магическом бассейне во время полнолуния, я стала другой. Я стала русалкой. У меня вырастал хвост через десять секунд после соприкосновения с водой, я могла свободно видеть и дышать под водой, как на суше; я имела сверхъестественную скорость, когда плавала, а ещё у меня были магические способности. Я умела контролировать воду. С тех пор моя жизнь круто изменилась. Внутри меня что-то поменялось. Я перестала быть той, кем была раньше. Иногда возникало чувство, что это вовсе не я. Кто-то другой на моём месте. Появлялось чувство, что меня нет. Я исчезла. Стала невидимой. Может быть, это было частью чего-то. Но моя жизнь менялась. Тогда меня звали по другому. Клео Сертори — семнадцатилетняя девушка-русалка. Но у меня есть другое имя. И другая история.

***

Я вдыхаю. Глаза закрыты. Остаётся ощущение, что всё вокруг меня до сих пор кружится. Я нахожусь на холодном мокром асфальте. Дует резкий ветер. Чувствую на лице ледяные капли от дождя, скатывающиеся по коже. Это капли или слёзы? Я не знаю, но меня это не волнует. Моё сердце бешено стучит. Кровь кипит в моих жилах. Пульс стучит в висках. По рукам развивается дрожь, подобная переменному току. Я что-то слышу. До меня едва доносятся звуки, превращаясь в единый гул. В голове путаются мысли. Я хочу открыть глаза. Проснуться как от сна. Я медленно — осторожно? — начинаю открывать глаза. Несколько раз моргаю. Сначала я вижу лишь смутную картинку с расплывчатыми силуэтами. А потом всё становится таким ярким. Чётким. Резким. Я вижу небо, усыпанное яркими сияющими звёзды. Их миллионы. Нет, миллиарды. Я смотрю на блестящую пепельно-серую луну с голубовато-лазурным оттенком. Она так красива. Приподнимаюсь и осматриваюсь. Вокруг каменные надгробия. Кладбище. Мрачновато. Я вижу перед собой на половину стёртый круг, изображённый солью, вокруг которого разбросаны свечи с потёкшим воском и засохшие травы. Я жмурюсь. В памяти всплывает картинка. Всё видно ясно. Тёмный лес, слышны крики, кругом волки, погоня, кровь. Это воспоминание. Моё первое воспоминание. А кто я? Я Андреа Лабонэйр. Воспоминание, словно огонь, прожигает моё сердце, как клеймо. Врезается в мою душу. Теперь я никогда его не забуду. Я жмурюсь, издавая приглушённый стон, потираю виски. Открываю глаза и оборачиваюсь. Рядом со мной находится она. Эмма-Ребекка. Она изменилась. Она более взрослая. И сильная. И прекрасная. Вампир. А я? Я оборотень. И я чувствую, что изменилась физически. Я ощущаю какую-то неведомую силу, находящуюся во мне. Она будет расти с каждым днём. Я стала сильнее. Я другая. Я оборотень. Теперь мне надо привыкнуть к своей новой сущности, как когда-то привыкала к тому, что я русалка. Надо же! Я это помню! Значит, воспоминания прошлой жизни остались со мной. Я всё помню до мельчайших подробностей. Я помню свой первый вздох, первый крик, первую картинку. Я помню свой первый шаг, первое слово. Помню всю свою жизнь. А свою ли? Теперь я Андреа. Значит, я помню жизнь Клео Сертори. Я помню маму, папу, младшую сестру Ким. Сейчас я хочу их увидеть. Мне их не хватает. Я представляю перед собой их лица. Несколько секунд я их вижу и уже хочу улыбнуться, но вмиг всё исчезает. В голове всплывают другие силуэты. Мужчина и женщина, счастливо улыбаясь, смотрят на меня. Наверное, это мои настоящие родители. Я никогда не знала их и не видела. Они погибли. Их убил Второй клан волков Полумесяца. А теперь их должна убить я. Но как? Я не представляю.

Я открываю глаза и снова смотрю на Ребекку. Она приподнимается. Сначала она недоумённо смотрит на меня, а потом на тех, кто находится рядом с нами. Точно! Я уже и забыла! В нескольких метрах от нас находится семья Майклсонов и два их помощника: ведьма Давина Клэр и вампир Марсель Жерар. Элайджа, видимо не веря происходящему, удивлённо смотрит на нас. Рядом находится Кол. Он привык к обстановке и теперь смотрит то на меня, то на Ребекку. У Фреи блестят слёзы на глазах. Она держит Давину за руку. Та прикрыла рот рукой. Финн стоит в стороне вместе с Марселем. А Клаус… Он мне с самого начала не понравился. Он сначала удивлённо смотрит на нас, а потом лукаво улыбается Ребекке и произносит:

— Ну с возвращением, сестрёнка!

Ребекка хмурится. Считанные секунды — и Клаус оказывается вжатым в каменную стену одного склепа. Ребекка прижимает его к стене, приставив руки к горлу вампира. Видно, что она прикладывает всю силу, слышен даже лёгкий хруст костей. Если Ребекка хочет убить Клауса, то я не против. Вампирша пристально на него смотрит, прожигая взглядом. Эта немая сцена длится около минуты, а затем Клаус охрипшим голосом говорит:

— Соскучилась по вампирской силе? Добро пожаловать обратно, Ребекка.

Ребекка ухмыляется, ослабляя хватку:

— Я тоже рада видеть тебя, Ник.

Ребекка улыбается и отпускает Клауса. В следующие секунды она уже обнимает его.

— С возвращением, Бекка! — восклицает Кол.

Ребекка идёт сначала в сторону Кола. Тот уже разводит руки в стороны, чтобы обняться, но Ребекка проходит мимо него, шагая в объятия Марселя.

— Чёрт! Восемнадцать лет брата не видела и ноль реакции! — возмущается Кол.

— Братьев у неё полно, а я один, — произносит Марсель, крепко обнимая Ребекку.

— Мне не хватало тебя, — говорит Ребекка и целует Марселя.

Голос Ребекки изменился. Он стал более высоким и звонким. Интересно, в ней что-нибудь осталось от Эммы? Пока я вижу перед собой абсолютно другую девушку. Властная, сильная, прекрасная, грациозная, могущественная, неуязвимая. Только внешность говорит о присутствии Эммы: светлые длинные волосы, фарфоровая кожа, чисто-голубые глаза. Эмма по-прежнему здесь. Со мной. Я верю в это. Несколько минут все обнимают Ребекку. Я продолжаю сидеть на асфальте. Идёт слабый дождь. Я смахиваю оставшиеся на лице капли дождя. Поднимаюсь с асфальта, слегка пошатываясь. Немного кружится голова.

Ребекка оборачивается в мою сторону и смотрит на меня. На её лице мелькает светлая улыбка. Ребекка проходит ко мне. Я молчу. Не знаю, что сказать. Вот уже Ребекка оказывается возле меня.

— Ты вернулась, — говорит она.

— Да, — тихо произношу я, удивляясь своему голосу. Он изменился. Стал более ледяным. Хорошо ли это?

— Ты изменилась, — продолжает Ребекка. — С возвращением, Андреа.

С этими словами она немного неуверенно обнимает меня. Обнимая Ребекку, я чувствую, что часть Эммы всё равно здесь, что она никуда не уходила. Я не знаю, понравится ли мне новая Эмма. Теперь у меня нет Эммы Гилберт. У меня есть Ребекка Майклсон.