В ту ночь, когда был проведён обряд инициации, когда в её кровь хлынули огонь, знание и боль, Сулла поняла, наконец, что значит бремя власти. Теперь она могла убивать одним жестом, взглядом, движением бровью. Сила кипела и бурлила в её крови и вся церемония до сих пор вспоминалась, как отдельные кадры кинохроники – вот Лорд Юкава и отец, стоящие по обе стороны от неё, поднимают священные для вампиров Эргона символы, два Жезла Ночи, скрещивая их над головой Суллы, а этот непрекращающийся, монотонный гул – многоголосый речитатив жрецов, от которого уже начинают вибрировать не только стены Купели, но и что-то внутри самой девушки, будто отзываясь на призыв.

Потом что-то произошло, какая-то вспышка заставила погаснуть её сознание, а очнулась она уже ТАКОЙ. Словно бабочка, покинувшая кокон, развернувшая ещё блестящие, хрупкие крылья, так и Тьма за её спиной вдруг перестала быть враждебной, покорилась, признав в ней хозяйку.

Эргон обрёл свою королеву, но Сулла знала, что потеряла намного больше.

Она взяла со столика большой альбом в красивом кожаном переплёте, с застёжками, какие бывают у старинных инкунабул, инкрустированные рубинами и мрачно сверкающими агатами. Ласково провела ладонью по шершавой, льнущей к руке обложке, затем открыла. Сколько раз она просматривала его раз за разом, пытаясь вернуть душе спокойствие? Сулла с улыбкой провела кончиками пальцев по цветной голографии, запечатлевшей в застывшем мгновении играющих Ариму и Даррела, смеющуюся Франдэ и повисших на Фабио Хэлену и Маэлу. У старшего принца смешной вид. Он напоминает злого сторожевого пса, внезапно атакованного милыми котятами.

Следующая страница и новая картина из прошлой жизни. Эвазар читает книгу, сидя в главной гостиной Императорского крыла, Илла на соседнем диванчике заплетает Хэлене косы, а Джейнно тщательно вырезает из дерева солдатика для Аримы. Сулла будто вернулась домой. Ещё секунда, и она услышит негромкий, хриплый голос лорда Фаула, замечание Зэра, смех младшей дочурки… Они и впрямь стали её семьёй.

Настоящей.

Но Сулла поняла это слишком поздно.

Страницы альбома шуршали под пальцами, показывая ей всё новые и новые эпизоды.

Эвазар, выступающий с трибуны, отвечающий на вопросы в различных конференциях, и вдруг – ласково обнимающий рыжеволосую Эйру, играющий с младшими братьями и сёстрами.

Браних, суровый адмирал, позирующий перед фотокамерами непобедимый полководец… и трепетно переносящий через лужу на мостовой свою пухлую жену. Должно быть, эту голографию сделал их старший сын, Дарин.

Араши. Утончённый, изысканный мастер интриг, сплетающий тонкую паутину для завесы из тайн и секретов, окружающих его. Хулиган-оператор подловил его на том, как всемогущий начальник «Акелла» ворует с кухни сладости.

Энрике с золотой регентской цепью на плечах вертится перед зеркалом, как девушка, примерившая обновку, и он же, но смертельно серьёзный, спешащий по делам, с какой-то папкой, зажатой под мышкой, световым стило в зубах исправляющий на ходу последние недочёты в рапорте.

Близнецы Лукас и Маттиас с милыми рысьими кисточками на заострившихся ушах дразнят какую-то служаночку. Девчонка уже вся малиновая от смущения, а этих сорванцов, похоже, только забавляет провинциальная стыдливость несчастной. И далее Лукас, заставляющий дочь прилежно учиться, а за его спиной брат корчит уморительные рожицы.

Лорд Фаул широко шагает по коридору, за ним следует Иеремия, словно заботливый отец держа на вытянутых руках чёрный, расшитый серебром и алой нитью плащ своего Владыки. Сулле даже показалось, что она может услышать причитания оруженосца. На следующем снимке Джейнно тренируется в спортзале, свет бликами играет на его обнажённых плечах и груди, чёрным росчерком мелькает поднятый в смертоносном замахе меч…

Лестер-Фабио на параде, облачённый в красивый, строгий мундир с эполетами и золотыми кантами, являющий лицом пример для подражания… на следующей голографии пытается изловить Ариму, стянувшего из-под носа у брата его любимый металлический веер, как Сулла уже знала, заряженный самыми разнообразными заклинаниями артефакт собственного сочинения.

Илла и малыши на природе, ярко светит солнце, вот-вот начнётся драка из-за сладостей и старшая сестра с укором выговаривает что-то мальчишкам.

Следующая страница. Сердце замирает, подпрыгивает к самому горлу, а глаза увлажняются слезами.

Император Тимо Лайтонен сидит на троне со скучающим видом. Рядом, на ступень ниже застыл преданный Ваако Фетт. Перед Владыкой целая вереница просителей и разряженных придворных. Другой снимок переносит Суллу в гостиную, застав смертельно уставшего Императора лежащего с ногами на диване, с недочитанной стопкой отчётов, разрозненными листами гербовой бумаги выпавшей из разжатых пальцев.

Кончиками пальцев дотронулась до фигуры спящего, кожа ощутила лёгкое покалывание, изображение слегка исказилось и Сулла с сожалением отдёрнула руку.

Перевернувшийся лист активирует небольшой приборчик и над крошечным чипом приёмной панели замерцала голограмма. Сулла уже знала, что запись длится всего пару минут. Тимо сидит на подоконнике в собственном кабинете и курит с задумчивым видом, уставившись куда-то в небо. Оператор совершает неосторожное движение, и Повелитель Галактики встревоженно оглядывается. Как он красив в эту минуту! Седые волосы, разметавшиеся по плечам, синий взгляд… Запись прерывается невнятным возгласом, и Сулла думает, что узнала Араши. Пожалуй, только он мог бы подойти к отцу незамеченным!