Славка поплёлся к выходу, чувствуя себя так, будто три часа просидел голым задом на раскалённой сковородке.

Он точно понял: лучше воровать, чем врать.

В зелёной беседке, куда Славку принесли ноги, нервно курил Сэм Константинович Фрадкин.

Славка метнулся назад, желая остаться незамеченным, но вдруг остановился и подошёл к врачу.

– Здравствуйте, Сэм Константинович, – сказал он.

Фрадкин слегка приподнял свои замечательно-лохматые брови и поклонился.

Славка понятия не имел, как разговаривать с такими благородными, породистыми докторами, поэтому сделал неуклюжий реверанс, оттянув двумя пальцами узкую юбку.

Фрадкин затушил сигарету и задумчиво произнёс:

– Странно. Вы совсем не похожи на своего отца. Скажите, вы ломали комедию?

– Это вы ломали комедию! – пошёл в наступление Славка. – Скажите, док, ведь вы же в курсе, что Ида Григорьевна жива?! Вы, небось, и в гроб её сами уложили, и снотворное хорошее дали, чтоб дышала потише?

– Язык покажите, – приказал Фрадкин.

Славка зачем-то высунул язык, да так добросовестно, что кончиком достал подбородок.

– Так я и думал, – резюмировал Сэм Константинович. – Холецистит, гастрит, невоспитанность и притворство. А ну-ка, смотрите на палец! – Он выставил перед Славкиным носом гипнотический, узловатый палец и поводил им из стороны в сторону.

Славка спрятал язык и свёл глаза к переносице, изо всех сил стараясь не смотреть на ухоженный, наманикюренный перст доктора.

– Самоуправство, упрямство, завышенная самооценка на фоне неуверенности в себе, – диагностировал док. – У вас есть молодой человек?

– Где Ида Григорьевна? – тихо и отчётливо спросил Славка. – Вы должны знать, куда исчез гроб и где находится старуха.

Фрадкин схватил его за руку и вслух посчитал пульс.

– Вам срочно нужно показаться гинекологу-эндокринологу, – с наигранной озабоченностью сказал он. – Налицо сильнейшие гормональные нарушения! Месячные регулярные?

– Нет! – заорал Славка. – То придут, то задержатся! На тестах на беременность разорилась! Док, вы единственный, кто в курсе тайны «смерти» Иды Григорьевны. Мне нужно серьёзно поговорить с вами, иначе…

– Я не силён в гормонах, но кое-что вам пропишу, – Фрадкин достал из кармана бланк, ручку, и что-то начал писать на коленке.

– А, понял! Хотите сами загрести все денежки Гошиной?! – догадался Славка. – Отели, курорты, акции, коллекции, украшения…

– Регулярно принимайте вот это! Вы будете гораздо женственнее, и цикл восстановится, – Фрадкин всунул рецепт Славке в руку и ободряюще потрепал по плечу. – Берегите себя. И выбросьте из головы всякую ерунду.

– Вы чокнутый, док, – только и мог сказать Славка.

– Вам тоже всего хорошего, – слегка поклонился Сэм Константинович.

Славка пошёл прочь от беседки, комкая на ходу рецепт.

Он хотел выбросить его, но… отчего-то спрятал в карман.

Этот молодожён Суковатых вздумал к ней приставать.

Слушал, слушал добросовестные, подробные объяснения по поводу исчезновения покойницы и её странного завещания, да вдруг схватил Лидию за руку и прижался к ладони влажными, горячими губами.

– Я как увидел вас, так потерял голову, – прошептал он.

– Как в Сочи? – усмехнулась Лидия, вырывая ладонь.

– Я Сочи не помню. Соек помню, ванну помню, а Сочи нет… Милая, какая вы милая!

– А как же жена?

– Она далеко, а вы здесь, тёплая и живая…

Из уважения к тому обстоятельству, что перед ней отец Женьки, Лидия не залепила ему пощёчину, а развернулась и побежала по длинному коридору.

Это было невероятно, но гигант вздумал её преследовать. Лидия слышала за спиной его тяжёлые шаги и прерывистое дыхание. Бегун из него был никакой, он быстро выдохся и отстал, а Лидия нырнула в первую попавшуюся на пути комнату и закрылась на ключ.

Это была Женькина спальня.

Лидия огляделась и улыбнулась. Новая подруга оказалась неряхой.

Кругом валялись бельё и одежда, флаконы и пузырьки с косметикой все были открыты, постель зияла скомканными простынями, а на тумбочке, отчего-то лицом к стене стоял портрет малоизвестного артиста Карпова, с залепленными жвачкой глазами.

Подавшись порыву, Лидия начала наводись в спальне порядок. Она развесила одежду на плечики и убрала в шкаф, закрыла флаконы с косметикой и аккуратно расставила на полке, она даже отлепила жвачку от эпизодического актёра и повернула его портрет как положено – лицом к кровати, оборотом к стене.