— Негусто. Надо предупредить Ларка, пусть будет внимательней к страже. Хотя, скорей всего, костюм уже догорает.

— Не обязательно. Маскировка для дворца почти идеальная. Что ж, граф, я с вами прощаюсь. Время позднее, а мне еще нужно успеть отправить человека к старому фор Гронтешу.

Фор Циррент усмехнулся:

— Думаю, если бы не ваш сегодняшний разнос, у Реннара и в самом деле хватило бы ума вызвать вас.

— Не сомневаюсь, — Грент ухмыльнулся в ответ. — Только на такие глупости им и хватает ума.

Дорога домой показалась графу фор Цирренту досадно длинной: в карете плохо думалось. Но и любимый кабинет не слишком помог: о чем думать, когда фактов почти нет? И граф отправился спать.

Утром же первым делом, даже не открыв еще глаз, подумал о принце Ларке и его мачехе.

Ларк вторую жену отца не любил — естественное чувство для молодого человека, до сих пор тоскующего по умершей матери. Но Клалия ненавидела пасынка, как только может ненавидеть честолюбивая женщина того, кто закрывает для нее путь к вершине. Выходя замуж за первого наследника трона, она наверняка уже видела себя королевой. Но наследный принц Киренн-Ларкен оказался слаб сердцем и надежды на долгую жизнь не питал. А после него стоял Ларк. Не ее сын, при котором она могла стать хотя бы регентшей. Ларк, любимый народом, молодой, здоровый, нахальный, знающий свою силу. И не только Андар, но и сопредельные страны уже видели в нем будущего короля.

Случайно ли, что Клалия уехала накануне праздника, а не после? Она, как любая молодая и красивая женщина, любит повеселиться, не было причин спешить с отъездом, лишая себя удовольствия. Если только…

Если только — обеспечить себе возможность сказать: «Меня тут не было, когда…»

Когда мутят воду маги, с которыми Клалия в прекрасных отношениях. Когда лучший друг ее пасынка едва не погиб. Когда, возможно, вот-вот произойдет еще что-нибудь!

Граф вскочил. Бросил вошедшему слуге:

— Быстро умываться, я спешу!

Ощущение безвозвратно уходящего времени холодило пальцы. Граф едва усидел, пока домашний цирюльник брил его, едва выслушал обычный утренний доклад дежурного офицера, вместо завтрака почти на бегу закинул в рот кусок ветчины. Галопом домчал до дворца. Взбежал по лестнице восточного крыла, едва не сбив с ног идущую навстречу заспанную служанку.

Лишь для того, чтобы выслушать удивленное:

— Его высочество изволят спать.

— Хорошо, — фор Циррент перевел дух, — я подожду.

В конце концов, за ночь, похоже, ничего серьезного не произошло.

За ночь настроение необъяснимым образом исправилось. Правда, снилась всякая муть, и голова с утра болела, но две кружки кофе помогли ожить. Зато за окном светило солнце, а граф куда-то умотал, и не было причины напяливать ради завтрака дурацкое платье. Женя влезла в родные джинсы, натянула свитер, накинула шаль — с брюками и правда смотрелось сногсшибательно. А что Солли и Ланкен носы кривят, это их проблемы. Она же не по улицам идет рассекать в неподобающем виде.

— Скажите, Ланкен, — спросила Женя, дожевав бутерброд и с тоской поглядев на опустевшую кружку, — в доме есть библиотека?

— Разумеется. У господина графа прекрасное собрание книг, одно из лучших в столице. Что конкретно вас интересует?

— Меня интересует, умею ли я читать. Это ваше переводческое заклинание — оно только на устную речь работает, или на чтение тоже?

— Только разговор. К сожалению.

— Плохо. А вы сможете меня поучить?

— Зачем вам, барышня?

Посмотрел, будто у нее зеленый ирокез на голове и кольцо в носу. Вот уж удивительное дело, девушка хочет книжку почитать!

— Скучно мне. Граф просил несколько дней посидеть дома. Чем я, по-вашему, должна заниматься? Мух считать?

Секретарь задумчиво пожевал губами.

— Хорошо, идемте.

Женя ожидала чего-то похожего на библиотеку родителей одной школьной подруги, заядлых книгоманов: стеллажи, полки до самого потолка… Раз уж «лучшее собрание в столице»… Библиотека графа фор Циррента помещалась в не слишком большой комнате, пожалуй, даже меньше той, которую отвели Жене. Два окна, светлый ковер на полу, два шкафа у левой стены и два — у правой. Женя не могла бы сказать точно, сколько книг помещается в такой шкаф, но «лучшее собрание» выглядело не слишком впечатляюще. Хотя для домашней библиотеки, пожалуй, и неплохо.

Простенок между окнами занимали два кресла и столик. Еще один стол, большой, с письменным прибором, стоял на середине комнаты.

— Садитесь и подождите немного, — предложил Ланкен. — Я найду для вас старый букварь господина графа.

Отошел к одному из шкафов, достал связку ключей. Ничего себе, они еще и запираются! Интересно, от кого?

— И прописи, — буркнула себе под нос Женя, устраиваясь в кресле у окна. — Палочки-крючочки-буковки…

Ланкен услышал. Обернулся:

— Вы и писать собираетесь учиться?