— Видимо, этой ночью, — решительно предложил принц. — Простите, граф, что-то подсказывает мне, что до сих пор это дело тянулось слишком медленно и пора его ускорить.

— Боюсь, вы правы. Однако, простите. Гелли, ты ведь хотела что-то предложить?

— Мне это кажется если не логичным — по-моему, мужчины слишком любят это слово, — то допустимым. Представьте: магистр в поисках неведомо чего неведомо где допускает ошибку. Вместо мифического замирья пробивает дыру в любое богатое магией место нашего же мира. Случайно выдергивает оттуда человека, и так же случайно не успевает этого понять, поскольку энергия вышла из-под контроля и теперь все его мысли заняты спасением собственной жизни.

— Логично, — хмыкнула барышня. — Я вам больше скажу, вдвойне логично, что при таком раскладе след обрывается в вашей, граф, канцелярии. Шпионы ведь наверняка по вашей части?

— Осталось подобрать подходящее место… — принц вдруг запнулся, встал и коротко, но почтительно поклонился: — Я должен взять назад некоторые свои замечания. Гениальное решение вопроса.

— А место уже даже я знаю, — вздохнула барышня. — Не зря же граф так настойчиво меня о нем расспрашивал.

И правда, подумал фор Циррент. Как все складывается! Впрочем, как всегда, когда дорогая кузина Эбигейль оказывается слишком близко к тайным пружинам событий.

— Я могу лишь одно сказать в свое оправдание, — развел он руками. — У меня и в мыслях не было выхода, предложенного любезной сестрицей, а все то, что вы рассказывали, и в самом деле было крайне интересно. И я хотел бы, чтобы вы и его высочеству это рассказали. В числе прочего, вероятно, тут уж не мне решать. Но должен заметить, что с этой версией тоже будет немало хлопот.

— Ты справишься, братец, — Гелли встала положила ладонь барышне на плечо. — Деточка устала.

— Не устала я совсем…

— Дитя, всему-то тебя учить нужно, — покачала головой Гелли. — Хорошо воспитанные барышни не говорят: «У меня так разболелась голова от ваших разговоров, что я хочу немедленно уткнуться в подушку и как следует выплакаться».

— Я плохо воспитанная барышня, — вздохнула Женя. — Я могу и честно сказать, что мне сейчас хочется немного поорать, постучать кулаком в стену и разбить что-нибудь ненужное.

— Не переживайте, — граф взял ее за руку и слегка пожал. — Об Огненных островах так мало знают, что уличить вас в неточности смогут лишь несколько человек во всем государстве. Но вряд ли вам придется с кем-то из них встретиться.

— Огненные острова? — переспросил принц. — Это и правда несколько неожиданно. И… — он вскочил, шваркнул по столу обеими ладонями, — святые небеса, граф, да вы хоть представляете, какие возможности нам это дает?!

— Пойдем, деточка, — Гелли потянула явно заинтригованную барышню к дверям. — Сейчас будет очень много разговоров для больших мальчиков. А потом любезный принц все же споет нам любовную балладу сочинения своего друга фор Гронтеша и даже не станет спорить, если мы намекнем, что она ужасна. Знаешь, деточка, его высочество не так уж плох на самом деле.

Глава 27, в которой Фенно-Дераль закрывает дело о двух покушениях, охрана графа фор Циррента упускает очередного злоумышленника, а Женя видит странное

Фенно-Дераль прошел мимо стражи и первым делом спросил, как себя чувствует больной. На самом деле самочувствие фор Гронтеша интересовало его куда меньше, чем незаметная его охрана, которую наконец-то удалось наладить.

— Не так уж плохо, — ответил лекарь. — Вчера лихорадка начала спадать, теперь его светлость быстро пойдет на поправку.

— Хорошо, — кивнул Фенно-Дераль. — Между прочим, герцог, у меня к вам дело.

— Какое? — Реннар медленно повернул голову и окинул гостя откровенно неприязненным взглядом.

— Государственное, — усмехнулся начальник полиции. — Как всегда, государственное. Взгляните, — он подвинул к постели больного стул, уселся и достал из жестких картонных корочек лист плотной бумаги. — Этот портрет снят с пробравшегося сюда несколько ночей назад убийцы. Его высочество не смог опознать злодея, но, может быть, вам он покажется знакомым?

Откровенно говоря, Фенно-Дераль не ждал толку от этой попытки. То ли заурядная внешность играла роль, то ли убийца был в столице человеком новым, но его не мог опознать никто. Ни во дворце, ни в гвардии, ни в гильдии магов никто никогда не видел этого человека. Опрос осведомителей из уголовной среды тоже ничего не дал. Так с чего бы предполагаемой жертве его знать?

Но, какой бы глупостью это ни казалось, сбрасывать со счетов даже мизерную вероятность Фенно-Дераль не мог.

Реннар разглядывал портрет, мучительно хмурясь.